Рудольф Штайнер

Философия свободы (Часть 1)

голосе, отождествляя его с совестью.

Но тем самым уже преодолевается ступень наивного сознания, и мы

вступаем в область, где нравственные законы обособляются в качестве норм.

Они уже не имеют тогда носителя, но становятся метафизическими сущностями,

существующими сами пo себе. Они аналогичны незримо-зримым силам

метафизического реализма, ищущего действительности не с помощью того

участия, которое принимает в ней человеческое существо своим мышлением, а

гипотетически примышляющего ее к пережитому. Но и внечеловеческие нормы

нравственности всегда выступают в качестве сопутствующего явления при

метафизическом реализме. Этот метафизический реализм вынужден и

происхождение самой нравственности искать вне сферы человеческой

действительности. Здесь наличествуют различные возможности. Если

предполагаемая сущность мыслится сама по себе лишенной мышления и

действующей по чисто механическим законам, каковой и должна быть сущность

материализма, тогда она производит из себя по чисто механической

необходимости и человеческий индивидуум вместе со всем, что с ним связано.

Сознание свободы может быть тогда только иллюзией. Ибо в то время, как я

считаю себя творцом своего поступка, во мне действует лишь составляющая меня

материя и процессы ее движения. Я считаю себя свободным; фактически же все

мои поступки суть лишь результаты лежащих в основе моего телесного и

духовного организма материальных процессов. Только вследствие нашего

незнакомства с принуждающими нас мотивами - так полагает это воззрение - у

нас есть чувство свободы. 'Мы должны здесь снова подчеркнуть, что это

чувство свободы покоится... на отсутствии внешних принудите льных мотивов'.

'Наше поведение столь же вынужденно, как и наше мышление' (Циген,

'Руководство по физиологической психологии')*. (* О том, как здесь говорится

о 'материализме' и о праве так говорить о нем, ср. 'Дополнение' к этой главе

в конце ее.)

Другая возможность заключается в том, что человек усматривает

внечеловеческое Абсолютное таящимся позади явлений в каком-нибудь духовном

Существе. Тогда и побуждение к поступку он будет искать в такой духовной

силе. Он будет принимать обнаруживаемые в своем разуме нравственные принципы

за излияния этого потустороннего Существа, имеющего на человека свои особые

виды. Нравственные законы являются дуалисту этого направления

продиктованными Абсолютом; человеку же надлежит просто исследовать разумом

эти решения абсолютного Существа и выполнять их. Нравственный миропорядок

является дуалисту воспринимаемым отблеском стоящего за этим миропорядком

более высокого порядка. Земная нравственность есть явление внечеловеческого

миропорядка. В этом нравственном порядке речь идет не о человеке, а о некоем

Существе-в-себе, о внечеловеческом Существе. Человек должен делать то, чего

хочет это Существо. Эдуард фон Гартман, представляющий названное

Существо-в-себе как Божество, для которого собственное его бытие есть

страдание, полагает, что это Божественное Существо сотворило мир, чтобы

освободиться через него от своего бесконечно великого страдания. Поэтому

Гартман рассматривает нравственное развитие человечества как процесс,

предназначение которого в том, чтобы освободить Божество. 'Только

построением нравственного миропорядка со стороны разумных, сознающих себя

индивидуумов мировой процесс может быть... приведен к своей цели'. -

'Реальное бытие - это воплощение Божества, мировой процесс - история

страданий воплотившегося Бога и в то же время путь к искуплению Распятого во

плоти; нравственность же есть совокупная работа по сокращению этого пути

страдания и искупления' (Гартман, 'Феноменология нравственного

сознания').Человек действует здесь не потому, что он хочет, но потому, что

он должен действовать, ибо Бог хочет быть искупленным. Подобно тому как

материалистический дуалист делает человека автоматом, поступки которого

являются лишь результатом чисто механической закономерности, так и

спиритуалистический дуалист (т. е. тот, кто усматривает Абсолют,

Существо-в-себе в чем-то духовном, в чем человек своим сознательным

переживанием не принимает никакого участия) делает его рабом воли этого