Ричард Бах

Бегство от безопасности

Майк.

Стоял летний полдень, дома никого не было: отец на работе, мать поехала за покупками. Майк, Джек и я отчаянно скучали. В глубине души я считал, что никакая это не трагедия, если новый учебный год начнётся как можно скорее.

— Что нам делать? — спросил я.

— Давайте выпьем!

Мне сразу стало неуютно. Он имел в виду не лимонад.

— Выпьем чего?

— Выпьем пива!

— Болтай! — сказал Джек. — Где его взять, пива?

— Да хоть тонну! Ну как, пропустим по глотку?

Меня толкали туда, куда мне вовсе не хотелось... Я сразу очутился так далеко от центра, как мне ещё никогда не приходилось, балка, означавшая равновесие в моей жизни, угрожающе поплыла подо мной.

— Может, лучше не надо, Майк, — сказал я. — Твой папа узнает. Он придёт домой и у видит, что пива стало меньше...

— Не-а. Он его накупил столько... У них сегодня вечеринка. Он никогда в жизни не заметит!

Майк побежал на кухню и вернулся, неся в одной руке три бутылки, в другой — три стакана, а в зубах — открывашку. Он поставил стаканы на кофейный столик.

Это безумие, подумал я. Мне нельзя пить, я же не взрослый!

— А если он узнает, — спросил я, — то убьёт тебя или только искалечит?

— Ничего он не узнает, — ответил мой друг. — И потом, раньше или позже, мы всё равно научимся пить. Так давайте раньше! Правильно, Джек?

— Конечно...

— Правильно, Джек?

— Правильно!

— Правильно, Дик?

— Не знаю...

— Ну, тогда пьём, два мужика и ребёнок.

— Ладно, открывай, — сказал я.

Кто его знает, подумал я. Говорят, это очень вкусно. И охлаждает в жару. Все мужчины пьют пиво, кроме моего папы. От одного стакана я вряд ли опьянею, а если это так вкусно, как они говорят, то какое значение имеет мой возраст...

Стальная балка внутри меня так перекосилась, что мне оставалось только забраться на её верхний конец. Я не знал, что случится, если я свалюсь, и мне не хотелось это выяснять.

Майк откупорил бутылки, жёлтая пенистая жидкость доверху наполнила стаканы. Он первым поднял свой, облизывая губы в предвкушении:

— Ну, пацаны, вздрогнули. Ваше здоровье!

Мы выпили.

Мне перехватило горло от первого же глотка. Да, холодное. Но что касается вкуса... Какой там вкус, это же отвратительно. Наверное, я ещё не дорос до пива.

— Дрянь! — сказал я. — И это считается полезным?

— Конечно! — сказал Майк, держа стакан в высоко поднятой руке и гордо поглядывая на нас.

— Да, — сказал Джек. — Я мог бы привыкнуть к этому.

— Бросьте заливать, ребята, — сказал я. — Вы что, с ума сошли? У этой гадости такой вкус, как будто весь мой химический набор слили в ведро и оставили на недельку, чтобы завонялся.

— Это же ферменты, понимаешь, ферменты, — Майк уже забыл, что мы друзья. — Это настоящее пиво, понимаешь! И дело не в том, какой у него вкус и нравится ли оно тебе. Когда выпьешь больше, тогда и понравится. А сейчас ты должен выпить!

Я сжался от страха. Неужели я должен делать что-то независимо от того, нужно мне это или нет? Это вот так становятся взрослыми — когда ты обязан делать всё, что делают другие? Мне не нравится то, что здесь происходит. Куда мне деваться? Где искать помощи?

Помощь пришла из глубин сознания — взрыв, срывающий двери с петель, сокрушительная яростная сила. Этот подонок думает, что он может приказывать мне, что я должен и чего не должен делать.

Ты должен! Что он имеет в виду? Кому это я должен? Я никому ничего не должен, если я не хочу! А этот паяц заставляет меня делать то, чего хочет он!

Я резко поставил стакан на стол, пиво плеснулось через край.

— Ничего я не должен, Майк. И никто мне не указ, ни в чём!

Оба приятеля замолчали и растерянно глядели на меня, забыв поставить стаканы.

— Я не буду! — я вскочил на ноги в благородном бешенстве (пусть попробует кто-нибудь остановить меня!) — И никто!..

Хлопнув дверью, я вылетел на улицу. Сидевший во мне наблюдатель был ошеломлён не меньше, чем двое мальчишек в доме. Кто этот дикарь, проснувшийся во мне?

Он не перестарался, не переборщил, — нет, этот парень, которого я никогда не видел, вырвался откуда-то сзади, сгрёб и поволок меня, не спрашивая ни моего, ни чьего бы то ни было согласия, это настоящий, высшего класса буйный!