Кастанеда Карлос

Тенсегрити

в этом теле. Волны энергии, которые проецируются от левого тела вовне подобны вспышкам на солнце, которые всегда распространяются перпендикулярно круглой поверхности, с которой они исходят.

Поток энергии правого тела не обладает никакими завихрениями. Дон Хуан говорил, что он движется словно вода налитая в танкер, который покачивается вперед назад. Он не пульсирует, в нем присутствует только постоянное ритмическое движение взад вперед. На более глубоком уровне он движется под воздействием крутящихся кругов в виде спиралей. Дон Хуан описывал этот двойной поток энергии при помощи другого метафорического примера. На этот раз он попросил меня представить себе очень широкую, спокойную тропическую реку, где поверхность воды выглядит так, словно река не движется, но под поверхностью бегут волны ряби.

Шаманы древней Мексики утверждали, что в мире повседневной жизни эти два потока сливаются в один элемент - человеческое тело, такое, каким мы его знаем. Тем не менее они утверждали, что вся энергия тела обладает круговой природой, и это значит, что правое тело обладает доминирующей силой.

- А что происходит с левшами? - однажды спросил я его, - Они более способны к магическим действиям?

- Почему ты думаешь, что они должны быть лучше приспособлены? - ответил он, явно удивленный моим вопросом.

- Потому что, очевидно их левая сторона доминирует.

- Это преобладание не имеет значения для магов, сказал он.

- Да, их левая сторона доминирует в том смысле, что они могут держать молоток левой рукой более эффективно чем правой. Они легко едят ей. Они могут держать нож левой рукой и успешно с этим справляются. Если они танцоры, то их левая нога будет очень хорошо чувствовать ритм. Иначе говоря их левое тело чувствует ритм, но для магов доминирование такого типа не имеет никакого значения. Правое тело управляет ими своим круговым движением энергии.

- Но имеет ли леворукость какое либо преимущество или недостаток для магии? - спросил я. Меня побудило к этому вопросу то, что во многих Индоевропейских языках словам, связанным с леворукостью придается отрицательный оттенок.

- Насколько я знаю в этом нет ни преимуществ, ни недостатков, - сказал он. - Разделение энергии между двумя телами не зависит от наличия сноровки или ее отсутствия. Есть другие вещи, которые имеют значение исключительно для этих двух типов энергии. Доминирование правого тела является энергетическим, как это выяснили шаманы древности. Они никогда не пытались объяснить почему это доминирование произошло, они никогда не пытались исследовать этот вопрос, задавая философский вопрос почему. Для них это было фактом и особым фактом. Это было фактом, который можно было изменить.

- Дон Хуан, а почему они хотели его изменить? - спросил я.

- Потому что доминирующее круговое движение правого тела делает все постылым и скучным! - сказал он. - Это круговое движение несомненно участвует во всем, что происходит в мире повседневной жизни, но оно делает это круговым образом, если ты понимаешь о чем я говорю.

- Нет, дон Хуан, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

- Все жизненные ситуации имеют этот круговой вид, ответил он, описав маленький круг рукой. - Вокруг, вокруг, вокруг и еще раз вокруг. Похоже, что именно это круговое вращение всегда направляет энергию вовнутрь, и вращает ее вокруг и вокруг. В такой ситуации не бывает экспансии. Нет ничего нового. Нет ничего, что не могло бы быть направлено вовнутрь. Какая скука!

Я понял то, о чем он говорит на уровне, в котором отсутствовали мысли, потому что не было способа, которым я мог бы думать об этом линейно. Я почувствовал влияние этого направленного внутрь импульса.

- Ощущение, которое люди испытывают когда устают от самих себя вызывается именно эти доминированием правого тела, - продолжал он. - В общем смысле единственное, что остается делать людям - это искать способы избежать скуки, и они заканчивают тем, что убивают время: единственную вещь, которой ни у кого нет в избытке.

- Но что может быть хуже, чем реакция на эту несбалансированную энергию?

Я ждал, что он мне скажет, что это была за реакция. Я привык к его драматическим паузам, которые могли иногда продолжаться в течение часа. Обычно если возникала такая пауза в ходе обычного разговора на секунду или две, то я тут же терял интерес к тому, что же скажет другой человек. В случае с доном Хуаном уклониться от этого было нельзя. Мое желание услышать что он скажет росло вне зависимости от того, хотел ли я чтобы он закончил свою мысль или я сохранял молчание. После минуты другой молчания он продолжил