Шлахтер Вадим

Психодинамика колдовства, или введение в паралогию

уверенностью толкуют любые сны. Что ж, в основном они (то есть толкователи, шаманы) - люди с фантазией, и у них все получается очень красиво, а порой - в тех случаях, когда их богатая фантазия сдобрена еще и толикой ума - даже логично. Только все-равно это - полный бред!

Сон - никакая не аллегория, не призрачное послание, адресованное человеку какой-то еще более призрачной, но, тем не менее, великой силой. Сон - это самостоятельная реальность со своими объективными законами. Йоги сравнивают сны со звездами. Последние исчезают, когда восходит солнце. Но это вовсе не означает, что звезды погасли на самом деле Просто более яркий солнечный свет, или же - применительно к снам - более яркие дневные наши переживания их затмили.

К слову, о звездах. Простым, но эффективным тренингом, ориентированным на повышение нашей жизненной активности, жесткости, динамичности и относящимся к разряду волевых, является созерцание ночного неба с яркими звездами - либо непосредственно, либо (коли уж в наших краях небо преимущественно затянуто

тучами) воссоздавая картину звездного неба в личном магическом мире, в собственном психическом пространстве.

Вероятно, причиной относительной апатичности северян, особенно столичных жителей, по сравнению с темпераментными южанами как раз и является недостаток в их жизни яркого звездного неба. Для поддержания в нас динамизма, жесткости, агрессивности необходимы звезды. А человеку силы, сканеру, магу непременно нужны динамизм, жесткость и агрессивность (конечно, контролируемая). Так что делайте выводы.

Четвертая точка - это видение (именно в том смысле, в каком употребляет данное слово Кастанеда). Видение есть восприятие объекта без каких-либо интерпретаций и заранее обусловленных представлений, или же, на языке паралогии, это - продуктивный синтез двух важнейших наших свойств: свойства воспринимать и свойства забывать.

К примеру, чтобы видеть конкретного мужчину, нужно забыть, что это - мужчина, забыть, что ты - это ты, забыть все, что вообще знаешь о мужчинах и кстати о ЖРНШИНЛУ тоже, а еще - о людях, о человечестве, о млекопитающих, о времени, об одежде и т.д. и т.п. В буддизме Махаяны это называется чистым, ничем не замутненным взором, который поэтично сравнивается со взглядом ребенка, взирающего на фрески монастырской

стены.

Принцип видения неплохо иллюстрирует древняя восточная притча о слепых мудрецах. Трое слепых мудрецов решили выяснить, что же такое слон, и принялись его исследовать на ощупь.

- Слон - это огромный кожаный мешок, - возгласил, наконец, тот из мудрецов, что щекотал слону живот.

- Нет-нет, - возмутился другой, дергавший животное за хобот, - я теперь знаю совершенно точно: слон - это толстый гибкий шланг.

- Все это - чушь! - вынес вердикт третий, припавший к слоновьей ноге. - Вне всякого сомнения, слон - это колонна, уходящая ввысь.

За спором мудрецов следил один человек, ни во что, впрочем, не вмешиваясь, но от души веселясь. Человек этот мудрецом не был и таковым себя не считал; он был просто зрячим и потому знал, что такое слон.Что еще можно об этом сказать? Подавляющее большинство человеков мыслящих воспринимает окружающий мир наподобие этих мудрецов, то есть фрагментарно. Допустим, определяя для себя образ какого-либо человека, мы акцентируем внимание на четырех-пяти, от силы на шести его качествах. А таковых - бесчисленное множество. Иначе говоря, мы воспринимаем лишь те стороны реальности, в которые уткнулись.

Человек силы видит всю картину целиком благодаря раскрытию своей способности видения.

Пятая и шестая точки - это соответственно разум {интеллект) и речь. Об этой парочке мы уже кое-что вам сообщили. Но рассказывать о них - опять-таки при помощи той же речи и (пусть и нескромно это прозвучит) не без участия того же ума - можно бесконечно. Обещаем вам по возможности от этого воздерживаться. Но в данный момент нам кажется вполне уместным напомнить вам один забавный случай, рассказанный П.Д. Успенским в его знаменитой книге В поисках чудесного.

Вышло так, что Петр Демьянович познакомился с одним журналистом, показавшимся ему очень интересным и толковым человеком. Испросив надлежащее позволение. Успенский привел этого самого журналиста к Гурджиеву на званый завтрак, на котором, кстати сказать, присутствовало еще несколько учеников последнего. По словам Петра Демьяновича, это был один из тех веселых завтраков на кавказский манер, с обилием

шампанского и шашлыков, которые начинаются в полдень и заканчиваются к вечеру.