внемательство ка.
Ыш нетерпеливо тявкнул.
Роланд лег на живот и прополз под проволокой, двигаясь медленно и осторожно — он был крупнее Гашера, не говоря уже о Джейке. Будь он чуть чуть пополнее, он бы вообще не сумел протиснуться под проводами, их не задев. Отдаваясь в ушах, по проходам гремел барабанный бой. Они все с ума посходили, что ли? — раздумывал он про себя. Если бы мне каждый день пришлось слушать такое, я бы точно лишился рассудка.
Выбравшись из под проволоки, стрелок поднял ранец Джейка и заглянул внутрь. Вроде бы ничего не пропало: книги, кое что из одежды и всякие маленькие «сокровища», которые мальчик собрал по пути — камушек с блестящими желтыми прожилками, похожими на золото, но таковым не являвшиеся; наконечник стрелы, оставшийся, может быть, от древних обитателей леса (Джейк нашел его в роще через день после того, как попал в этот мир); несколько монеток из собственного его мира; отцовские солнцезащитные очки и еще несколько «пустячков», которые может любить, понимать и ценить только мальчик, не достигший еще подросткового даже возраста, — в общем, все то, что парнишка захочет вернуть… если Роланд успеет найти его раньше, чем Гашер и вся его братия сломают его и изменят настолько, что он потеряет всяческий интерес к невинным занятиям и «ценностям» детства.
Перед мысленным взором Роланда возникла ухмыляющаяся рожа Гашера — точно лик демона или джинна из бутылки: кривые редкие зубы, пустые глаза мертвеца, язвы, расползающиеся по щекам и по подбородку, заросшему жесткой щетиной. Если ты его тронешь… — подумал было стрелок, но тут же себя осадил: эти мысли лишь завели бы его в тупик. Если Гашер обидит мальчика (Джейка! — вопил настойчивый внутренний голос. Не просто мальчика, а Джейка! Джейка!), Роланд его убьет. Да. Но это само по себе ничего не значит. Это будет бессмысленным действом, ибо Гашер уже мертв.
Стрелок удлинил ремни ранца, восхитившись в который раз хитроумным устройством пряжек на лямках, надел его на себя и поднялся на ноги. Ыш повернулся, готовый двигаться дальше, но Роланд окликнул его по имени, и зверек обернулся.
— Ко мне, Ыш! — Роланд не знал, поймет ли ушастик команду (а если даже и поймет, то захочет ли повиноваться), но им сейчас лучше — и безопасней — держаться поближе друг к другу. Одну ловушку они миновали благополучно. Но где есть одна, могут быть и другие. А в следующий раз Ышу может и не повезти.
— Эйк! — тявкнул Ыш, не сдвинувшись с места. Лай ушастика прозвучал вполне бодро, и только глаза зверька отражали