зелень, застрявшую в увешенных ленточками волосах, только одной рукой. Правую руку ребенок все время держал за спиной.
Какой же он маленький и неуклюжий! — сказала себе Сюзанна, а потом в сознании ее как будто включилась магнитофонная запись и зазвучали слова Роланда, сказанные на краю моста, когда они перебрались на ту — эту — сторону: Я знал, что нечто подобное может произойти… если бы мы его раньше заметили, этого гада, пока находились вне радиуса действия его взрывающегося яйца… вот и правда, везет как утопленникам!
Она нацелила роландов револьвер на ребенка, который, спрыгнув с тротуара, бежал прямо на них.
— Стоять! — заричала она. — Стоять на месте, кому говорю!
— Сьюз, ты что? — изумился Эдди.
Сюзанна как будто его не услышала. В некотором — и очень реальном — смысле Сюзанна Дин вообще перестала существовать: теперь в коляске сидела Детта Уолкер с горящими лихорадочной подозрительностью глазами.
— Стоять, или я стреляю!
Видимо, маленький лорд Фонтлерой был глухим, потому что предупредительный окрик Сюзанны не возымел на него никакого воздействия.
— Скорее! — вопил он, ликуя. — Иначе пропустите все веселье! Резвый сейчас…
Он начал медленно доставать правую руку из за спины. Только теперь до Эдди дошло, что никакой это не ребенок, а уродливый карлик, распрощавшийся с детством давным давно. А выражение его лица, которое Эдди принял поначалу за детскую радость, на самом деле являло собой жуткую маску ярости с ненавистью пополам. Щеки его и лоб покрывали гноящиеся белесые язвы, которые Роланд называл «блядскими цветками».
Сюзанна так и не успела увидеть его лицо. Все внимание ее сосредоточилось на правой руке уродца с зажатым в ней мутно зеленым шаром. Она увидела все, что нужно. Большего не потребовалось. Прогремел выстрел. Карлика отшвырнуло назад. Он грохнулся на тротуар. Из его крошечной глотки вырвался пронзительный крик — вопль боли и ярости. Граната выпала из обмякшей руки и покатилась обратно в ту самую арку, из которой минуту назад появился «гном».
Детта исчезла, как сон. Сюзанна с ужасом и отвращением перевела изумленный взгляд с дымящегося револьвера на распростертую на тротуаре крошечную фигурку.
— О Господи! Я застрелила его! Эдди, я его застрелила!
— Смерть… седым!
Маленький лорд Фонтлерой попытался выкрикнуть эти слова вызывающим, дерзким тоном, но захлебнулся в потоке крови, хлынувшей у него изо рта и залившей немногие более менее чистые места на его белой когда то рубашке. Откуда то изнутри, наверное, из внутреннего