не удивился, — ответил на это стрелок таким спокойным и даже небрежным тоном, что Эдди с Сюзанной действительно стало жутко.
Наконец стало совсем темно, и им поневоле пришлось остановиться. Лес заметно поредел. Легкое дуновение бриза, сопровождавшие их весь день, превратилось теперь в мягкий и теплый ветер. Впереди местность по прежнему поднималась в гору.
— Дня через два доберемся до гребня, — сообщил Роланд, — тогда и увидим.
— Что мы увидим? — спросила Сюзанна, но Роланд только плечами пожал в ответ.
В тот вечер Эдди снова занялся резкой, не ощущая, однако, истинного вдохновения. Былая уверенность и настоящая радость, которыми он преисполнился в тот знаменательный день, когда из куска древесины начали проступать первые очертания ключа, теперь иссякли. Пальцы казались каким то оцепенелыми и неуклюжими. Впервые за эти последние месяцы он с тоскою подумал о том, как бы было кстати вколоть себе порцию героина. Совсем немножко. Какая нибудь пятидоллоровая упаковочка — и никаких проблем с этим дурацким ключом. За полчаса бы его закончил.
— Ты чему улыбаешься, Эдди? — спросил Роланд. Он сидел с той стороны костра; между ними в причудливом танце трепетали низкие языки пламени, рвущиеся на ветру.
— А я что, улыбаюсь?
— Да.
— Просто подумал, какими тупыми иной раз бываю люди… оставь их в комнате с шестью дверями, а они все равно будут биться о стену лбом. А потом еще в этой связи возмущаться.
— Когда боишься того, что ты можешь увидеть за дверью, биться о стену, наверное, безопаснее, — предположила Сюзанна.
Эдди кивнул.
— Моджет быть.
Он работал неторопливо, пытаясь увидеть в дереве точную форму ключа — и особенно эту ужасную загогулину на конце,
— но очень скоро он понял, что нужный образ, казалось бы, намертво запечатленный в его сознании, потускнел.
Прошу тебя, Господи, помоги мне, пожалуйста. Не дай мне его запороть, — взмолился мысленно Эдди, в глубине души все— таки опасаясь, что он уже начал его запарывать. Наконец он сдался, вернул ключ (который за вечер практически не изменился) стрелку, улегся, укрывшись одной из шкур, и буквально минут через пять погрузился опять в этот сон про парнишку на баскетбольной площадке, что на старой Маркей— Авеню.
11 Джейк вышел из дома примерно без четверти семь, так что ему предстояло убить где нибудь больше восьми часов. Он поначалу решил сразу спуститься в подземку и доехать до Бруклина, но потом рассудил, что это не самая лучшая мысль. На окраине мальчик, который внаглую прогуливает занятия, привлечет