до пояса дикого цвета слепой земляники. Рассказал, как мул все таки сдох и ручной ворон юного поселенца, Золтан, выклевал мулу глаза.
Он рассказал им о долгих днях и коротких ночах в пустыне. Как он шел, держа курс по оставшим кострищам Уолтера, и как пришел, умирающий от жажды, к дорожной станции.
— Там было пусто. Всегда было пусто — с тех самых дней, когда наш громадный медведь только еще заступал на стражу. Там я переночевал и отправился дальше. Это — как оно было… но я вам сейчас расскажу другую историю.
— О том, чего не было, но должно было быть? — уточнила Сюзанна.
Роланд кивнул.
— В этой вымышленной истории… небылице… стрелок по имени Роланд встречает мальчика по имени Джейк. На дорожной станции. Этот мальчик — из вашего мира, из вашего города, Нью Йорка, и из времени где то между эддиным 1987 м и 1963 м Одетты Холмс.
Эдди жадно подался вперед.
— А есть в этой истории дверь, Роланд? Дверь с надписью «МАЛЬЧИК» или чего нибудь в этом роде?
Роланд покачал головой.
— Дверью для мальчика была смерть. Мальчик шел в школу, когда какой то мужчина… я думаю, это был Уолтер… столкнул его на проезжую часть под колеса машины. Он слышал, как человек этот еще сказал что то вроде: «Дайте пройти, пропустите меня, я священник». И Джейк увидел его — на какой то миг, — а потом оказался уже в моем мире.
Стрелок умолк на мгновение, глядя в огонь.
— Сейчас я на минуту прерву свой рассказ о парнишке, которого не было, и вернусь к тому, что случилось на самом деле, хорошо.
Эдди с Сюзанной озадаченно переглянулись, и Эдди сделал рукой слабый жест, смысл которого выражался примерно так: «после вас, дорогой мой Альфонс».
— Как я уже говорил, на станции не было никого. Пусто. Но там была водяная колонка, она все еще работала. На задах конюшен, где когда то держали сменных лошадей для карет. Я нашел ее по звуку, но я все равно бы нашел ее, даже в полной тишине. Я чувствовал запах воды, понимаете? Когда ты так долго идешь по пустыни, умирая от жажды, ты нутром ее чуешь, воду. Я напился, потом завалился спать. Проснувшись, я снова пил. Мне хотелось выпить всю воду, которая там была… это как лихорадка, как жар. То лекарство, что ты принес мне из вашего мира — астин, — штука хорошая, Эдди, но есть такой жар, которого не унять никакому снадобью. Я знал: мое тело нуждается в отдыхе, но мне пришлось приложить всю свою волю, чтобы остаться там на ночь. Наутро я себя чувствовал отдохнувшим и свежим. Наполнил свои бурдюки и отправился дальше. Я ничего там не взял — только воду. Это самое главное в том,