у них произошло. Никто не знает. Записи тех времен не сохранились, а то немногое, что до нас дошло в виде устных легенд, весьма запутано и проиворечиво.
— Пойдемте отсюда, — голос у Джейка дрожал. — Не могу я на них смотреть — меня сейчас точно стошнит.
— Нас вместе стошнит, мой хороший, — сказала Сюзанна.
Они ушли прочь с поляны, оставив белесых пчел доживать их бесцельную и бесполезную жизнь в роще древних деревьев, а вечером ужинали без меда.
6— Так когда же ты все таки нам расскажешь все? Все, что знаешь? — первым делом спросил Эдди на следующее утро. День выдался ясным, безоблачным и погожим, но в воздухе ощущалась прохлада; скоро наступит осень — их первая осень в этом мире.
Роланд поднял глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Хотелось бы все таки выслушать всю историю целиком, от начала и до конца — всю историю твоей жизни. Начиная, скажем, с Гилеада. Как ты там вырос, как вообще… что послужило причиной того, что ты покинул свою страну. Я хочу знать, откуда ты знаешь про Темную Башню и почему вдруг решил отыскать ее. Я хочу знать про твоих друзей. Тех, кто были с тобой вначале. Я хочу, чтобы ты рассказал, что с ними произошло.
Роланд снял шляпу, вытер пот со лба и надел ее снова.
— Да, у вас есть право знать обо всем, и я обязательно вам расскажу… но потом, не сейчас. Это долгая история. Я никогда не думал, что мне придется кому то ее рассказывать… но, как видно, придется. Хотя бы раз.
— Но когда? — не унимался Эдди.
— Когда придет время, — неопределенно ответил Роланд, и этим им пришлоось удовольствоваться.
7Роланд проснулся за миг до того, как Джейк принялся трясти его за плечо. Он сел рывком и огляделся по сторонам, но Эдди с Сюзанной по прежнему крепко спали, а в бледном свечении раннего утра он не заметил ничего такого, из за чего стоило бы поднимать тревогу.
— Что такое? — спросил он у Джейка, понизив голос.
— Я не знаю. Похоже, стреляют. Идемте послушайте.
Отбросив в сторону одеяло, Роланд встал и направился следом за Джейком к дороге. По примерным его расчетам, им оставалось не больше трех дней пути до того места, где воды Сенда подступали вплотную к городу. Мост — выстроенный строго вдоль «дорожки» Луча — теперь отчетливо выступал на горизонте, загораживая перспективу. Его очевидный крен стал намного заметнее. С этого расстояния уже можно было отчетливо различить дюжину, если не больше, дыр в тех местах, где железные тросы, натянутые слишком туго, полопались, точно струны на лире.
В ту ночь, если стоять лицом к городу, ветер дул прямо в лицо,