делаешь? спросили женщины.
Ищу семена, которые еще дедушка мой посеял!
В действительности человек-белка колдовал. Когда все
уснули, он велел столбам шагать прочь. Дом пришел в движение и
переместился на другой берег реки, а вокруг лежанки, где спали
сестры, выросла густая крапива. Хлынул дождь, но сестры даже не
смогли встать боялись обжечься.
С трудом дождавшись рассвета, женщины принялись думать, во
что бы им превратиться.
В камни?
Ни в коем случае: люди станут ходить, а мы им мешать вот
стыдно-то будет!
Тогда в большую поросшую лесом равнину!
Еще чего выдумала! Начнется охота с собаками и люди
заблудятся.
В две реки!
Которые будет трудно переплыть, люди станут ругать нас!
В две горы!
Но ведь на них будет трудно подняться, опять один вред!
Наконец, счастливая мысль: мы персоны не столь уж
значительные, превращаться в леса и горы нам неприлично. Лучше
стать чем-то таким, что служит для украшения.
Представляешь, как будет великолепно, когда на празднике
отрубленных и сушеных голов-трофеев мужчины станут
разрисовывать себе лица красными и черными пятнышками!
А если черной краской смазать волосы, как они хороши!
Сестры пришли в восторг от своего решения и превращение
началось.
Одна сестра вытянулась вверх, раздалась вширь и
превратилась в огромное дерево генипу, из плодов которой
индейцы делают черную краску. Женщина не ожидала, что станет
такой высокой, и даже заплакала.
Ты лучше встань на колени, посоветовала она сестре, а то
просто страшно, какая я теперь высоченная!
Сестра послушалась и превратилась в куст ачиоте, из плодов
которого делают красную краску.
Вокруг генипы и ачиоте немедленно собрался народ.
Паукообразная обезьяна полезла на генипу, а та вымазала ей
морду и превратила в животное. Потом человек-белка полез. Его
тоже вымазали и спустили вниз. Он пытался что-то сказать, да не
мог, белкой стал. Явился Наяп.
И ты здесь теперь? А где ты был раньше, почему довел нас
до того, что нам пришлось стать деревьями?
Наяп сделался ласточкой. Потом пришла обезьяна-ревун. И ее
раскрасили, превратив в обезьяну. А муж-солнце благословил
метаморфозы и говорил:
Пусть отныне все сохраняют свое новое обличье!
Так мужчины превратились в зверей, а две сестры в генипу и
ачиоте.
129. Как черно-белый мир стал цветным
Васулумани живет на четвертом небе. С ним были там одни
старички, которые вечно мерзнут. Только Васулумани и способен
их немного согреть. Васулумани Красный Попугай, такой
ослепительно яркий, что на него невозможно смотреть. А если
выстрелить в Васулумани, из его продырявленного живота выльются
все небесные и земные огни и мир исчезнет в языках пламени. В
те времена, когда солнце с луной еще не было, лишь от Красного
Попугая исходил единственный в мире свет.
Все предметы тогда были белыми или черными. Зеленый,
синий, желтые цвета оскорбляли достоинство Васулумани, который
не терпел пестроты и безвкусицы. И сейчас еще мудрый индеец не
станет раскрашивать тело в кричащие тона или обвешиваться
пестрыми перьями. Лишь тот, чей строгий наряд состоит из одних
только белых и черных перьев, приятен Красному Попугаю.
Черно-белый мир существовал уже долго, так что земля
переполнилась и больше людей не вмещала. Ее обитатели совсем
забыли правила пристойного доведения, пренебрегая заветом
Васулумани. Они пошли в лес и настреляли там множество птиц
самой чудовищной, яркой расцветки. А вернувшись, принялись
исполнять священный танец охоты. Ноги и головы, спины и грудь,
руки и бедра охотников сплошь покрывали роскошные блестящие
украшения. Небо и лес засияли радужным светом, разноцветные
блики заиграли в кронах деревьев, отразились в водах ручьев.
Красный Попугай долго смотрел на все это и думал: они нарочно
хотят меня оскорбить, ведь знают же, что подобные краски мне
отвратительны!
И Васулумани не выдержал. Он спустился в лес, сел на ветку
и спросил проходивших мимо охотников:
А что, табак у вас есть?
Да, возьми! любезно отвечали мужчины.
И как бы издеваясь над Попугаем, они принялись накладывать
друг другу на спину все новые тушки убитых птиц, превращаясь в
переливающиеся всеми цветами горы перьев. Васулумани молчал, а
внутри у него все кипело.