мать, а женщины
соглашалась:
Конечно, убьем! Начнем убивать мужей, кричали они, сделаем
себе воинское оружие и начнем убивать!
Ранним утром женщины направились вон из деревни. Они зашли
подальше в лес, чтобы оставшиеся дома мужья, братья и сыновья
не слышали стука топора. Топорами женщины стали вытесывать для
себя щиты точно такие, какие теперь носят воины. Юные девушки
покрасили щиты в черный цвет, как теперь делают молодые
мужчины. Затем женщины принялись вытесывать палицы. Лица свои
они размалевали отваром все тех же плодов генипы. Вечером
женщины потихоньку вернулись в деревню, и здесь Кокомбю велела
похитить оружие, которым владели мужчины. На следующее утро
женщины вновь двинулись в лес.
Кокомбю и ее подруги вышли на тропу в тот ранний час,
когда мужчины еще сладко спали. Только десятилетний Ниоте
проснулся и потащился за матерью. Напрасно она повторяла:
Ступай домой, мы скоро вернемся!
Не гони его, пусть идет, заметила какая-то родственница, с
него и начнем наше дело, его убьем первого!
Прийдя к месту сбора, женщины усадили мальчика на колоду,
а сами стали приводить в порядок свою боевую раскраску. Затем
подвязали волосы и прикрепили к ним яркие перья попугая. А
Кокомбю сочинила песню. Она велела всем встать в круг,
приплясывать и подтягивать вслед за ней.
УУУУУУУ! Зашумели женщины. УУУУУУУ!
Это была та самая песня, которую теперь исполняют воины,
отправляясь в поход на врашв, только многие слова нам уже
непонятны. Лишь те недобрые женщины знали и понимали песню
целиком, да и что удивительного, раз они ее и придумали.
Нуаааааааа! Ну-ну нананааааа! отзвучало в последний раз.
А как только голоса смолкли, юные девушки бросились
убивать Ниоте. Да только мальчика нище не было: он убежал.
Женщины между тем договаривались:
Ты убьешь моего брата, а я твоего!
Хорошо! А кто хотел бы моего брата убить?
Я!
Прекрасно, за это я расправлюсь с твоими!
Эй, кто лишит жизни моего дядю?
С удовольствием, если ты убьешь моего.
Хватит болтать, сейчас все быстро в деревню, Ниоте убежал!
вмешалась Кокомбю. Он может предупредить мужчин о нашем
заговоре.
И женщины побежали скорей, все скорей, а впереди всех
Кокомбю с черными волосами на лобке и черной бородой.
Перебираясь вброд через реку, они заметили следы на мокром
песке: значит Ниоте проходил здесь недавно! У преследовательниц
прибавилось сил, на следующей переправе они почти что настигли
мальчика. Вот и огороды вокруг селения. Ниоте бежит к дому
отца, а злые женщины за ним по пятам.
Отец, отец, женщины идут убивать нас! закричал мальчик.
Но было поздно. Размахивая палицами, женщины врывались в
дома, нанося удары направо и налево. Мужчины падали один за
другим, напрасно ища свои луки и стрелы. В доме холостяков
погибли все, кроме одного мальчика, спавшего на помосте под
крышей. Какая-то женщина полезла наверх, но мальчик размахнулся
тяжелой жердью и попал ей между глаз. Убита была и вторая
женщина. Трудно сказать, сколько долго бы он отбивался, но тут
появилась мать.
Не трогайте моего сыночка, пощадите его! запричитала она.
Женщины нехотя согласились: пусть живет! Приведя свой план
в исполнение, женщины собрались на деревенской площади. Повсюду
валялись трупы убитых. Сняв с мужчин украшения и взвалив на
себя другие пожитки, победительницы двинулись прочь. Кокомбю
повела их в ту сторону, откуда восходит солнце.
Оставшийся в живых мальчик спустился с помоста и теперь
плелся за матерью. На краю деревни женщина остановилась и
обратилась к сыну:
Послушай, сказала она, я ухожу с другими, а ты возвращайся
домой. Твой отец не убит. Сегодня его не было дома и он скоро
вернется. Дождись его, расскажи, что случилось. Пусть он
сделает тебе другую мать, а себе другую жену. Для этого надо
будет растолочь кукурузы и пойти к реке. Пусть встанет на
берегу, острой рыбной костью проколет пенис и бросит в воду
горсть смоченной кровью муки. Рыбы соберутся и станут глотать
муку. Пусть подождет, пока не появится рыба, которую мы зовем
кукакамбрикти, пусть поймает ее сачком и швырнет на берег
позади себя. Только нельзя оборачиваться! Когда кровотечение
прекратится, ему надо будет раскрасить себе лицо и тело,
вернуться домой и ждать. Это все.