Александра Давид-Ноэль

Мистики и маги Тибета. (Часть 1)

не может уклониться от исполнения своей роли и действуют в состоянии транса. Если при этом под руку не попадается какой-нибудь прохожий, 'одержимый' должен поднести отравленное зелье другу или родственнику. Таинственным шепотом рассказывают ужасные случаи об отравлении матерью своего единственного сына, о муже, подающем отравленную чашу чая любимой женщине, ставшей его женой только накануне. Если в роковой час поблизости никого не будет или же жертва откажется от отравленного напитка или пищи, то отравитель должен принять яд сам.

Я сама видела человека, бывшего - если верить его рассказу - героем странного приключения с ядом. Как-то он путешествовал по дороге и зашел на какую-то ферму попросить напиться. Хозяйка приготовила для него пиво, залив кипятком зерно, заквашенное в деревянном сосуде,* (*Тибетцы в Гималаях пьют горячее пиво. - Прим. авт.) и затем поднялась к себе на верхний этаж. Оставшись один, путник с удивлением заметил, что пиво в деревянной чашке кипит ключом. Для тибетцев такое необычное явление служит признаком отравы. На огне стоял котелок с кипятком, откуда женщина брала воду, заваривая зерно. Гость зачерпнул из котла кухонным ковшом и вылил ею содержимое в подозрительное пиво. Сейчас же наверху раздался стук от падения чего-то тяжелого. Оказалось, что упала мертвой угощавшая его женщина.

В Тибете яд служит для путешественников постоянным источником тревоги. Сколько раз меня серьезнейшим образом отчитывали очень почтенные люди, предупреждая об опасности, какой я себя подвергала, и заклинали быть осторожнее и внимательно осматривать предлагаемое угощение. Как утверждают, отравители оказывают особое предпочтение лицам духовного звания, так как их дьявольские хозяева ставят им смерть какого-нибудь святого ламы в особую заслугу.

Специальные, сделанные из особого дерева чаши, считаются чувствительными к яду, обнаруживая его присутствие непроизвольным кипением налитой в них жидкости. Поэтому такие чаши ценятся на вес золота.

Иногда в хранении яда начинают подозревать какую-нибудь почтенную мать семейства. Никто не знает, где она его прячет, никто не пытается его отыскать и от него избавиться. Все убеждены: против этой напасти не существует никакого средства, никакой защиты. Все подстерегают малейшее движение несчастной женщины, сторонятся ее, и часто она сама начинает верить в существование своего яда.

Со смертью хранителя отравы опасность не устраняется. Этот неиссякаемый яд передается по наследству, и наследник не имеет никакой возможности от него отказаться. Волей неволей он вступает во владение ядом и вынужден стать отравителем в свою очередь.

Повторяю, одержимый применяет яд по назначению, всегда действуя бессознательно, как орудие чужой воли.

'Заколдованный' кинжал

Тибетцы верят, что не только живые существа восприимчивы к состоянию одержимости, но и неодушевленные предметы могут служить орудием злой воли. В дальнейшем читатели познакомятся с методами магов, внушающих, как они думают, вещам свою волю.

Не рекомендуется держать в домах мирян или не получивших посвящения монахов предметы, уже использованные для совершения магических обрядов, так как порабощенные с их помощью злые существа могут выместить свою обиду на беззащитных хозяевах. Этому народному поверью я обязана приобретением нескольких любопытных предметов. Не раз лица, получавшие такие вещи по наследству, навязывали их мне под видом подарков.