Баркер Эльза

Письма живого усопшего или послания с того света Ч

Один из здешних поэтов ска-

зал мне, что это легче достигается с короткими поэмами, чем с эпо-

сом и драмами, для которых требуется продолжительное усилие. Приб-

лизительно то же самое можно сказать и о музыкантах. Когда вы быва-

ете в концертах, где исполняется прекрасная музыка, там вокруг вас,

наверно, толпятся духи, любящие музыку и упивающиеся музыкальными

гармониями. Земная музыка доставляет здесь много радости. Мы можем

слышать ее. Но ни один из здешних любителей музыки не появится в

месте, где барабанят и фальшивят. Мы предпочитаем струнные инстру-

менты. Из всех земных влиянии звуки достигают легче всего в эту об-

ласть жизни. Скажите это музыкантам.

Если бы они могли слышать н а ш у музыку! Я не понимал му-

зыки на земле, но теперь мой слух приспособился. И мне кажется, что

вы должны слышать нашу музыку так же, как мы вашу.

Вы, может быть, интересуетесь знать, где я бываю. Я очень люб-

лю одно прелестное место в деревне, на склоне горы, недалеко от мо-

его собственного города. Там вьется тропинка вокруг холма, и над

самой дорогой стоит хижина. Иногда я остаюсь там подолгу и слушаю

журчанье ручья, сбегающего с горы; высокие стройные деревья стали

как братья для меня. Вначале и неясно различаю физические деревья;

тогда я вхожу в маленькую хижину и ложусь на деревянную скамью,

прислоненную к стене. Я закрываю глаза и особым усилием, или вернее

устремлением, я делаюсь способным видеть мое любимое место. Но нуж-

но прибавить, что это происходит в ночное время, когда мое тело из-

лучает свет. При ярком солнечном освещении мы совсем не можем ви-

деть, наш свет угашается резким солнечным светом.

Однажды я взял Ляйонеля с собой и оставил его в хижине, а сам

удалился на некоторое расстояние. Взглянув на хижину, я увидал, что

вся она светится необыкновенно красивым сиянием - сиянием самого

Ляйонеля. Маленькое строение с остроконечной крышей имело вид жем-

чужины, освещенной внутри. Это было очень красиво.

После этого я пошел к Ляйонелю и сказал ему, чтобы он в свою

очередь отошел в сторону, а я занял его место в хижине. Меня инте-

ресовало, увидит ли он то же самое. Когда он вернулся ко мне, я

спросил его, что он видел, он воскликнул:

- Какой вы удивительный человек, отец! Как это вы сделали, что

вся хижина светилась?

Тогда я убедился, что и он видел то же самое, что видел я.

Но сейчас я устал и пожелаю вам доброй ночи и приятных снови-

дений.

П и с ь м о 17.

ВТОРАЯ ЖЕНА

Меня часто призывают, чтобы решать различные затруднения. Мно-

гие меня называют просто 'судья', но обыкновенно каждый сохраняет

то имя, которое он носил на земле.

Мужчины и женщины приходят ко мне, чтобы я решил для них неко-

торые недоумения, касающиеся этики и других вопросов, приходят даже

по случаю ссор. Вы, вероятно, думали, что здесь не ссорятся? Не

только ссорятся, но и бывает продолжительная вражда.

Придерживающиеся различных религиозных взглядов приходят не-

редко в горячие столкновения. Появляясь сюда с теми же верованиями,

с какими они были на земле, и получив возможность лицезреть свои

идеалы и реально переживать свои чаяния, люди различных верований

становятся здесь еще нетерпимей, чем на земле. Каждый убежден, что

именно он прав, а другой ошибается. Особенно часто его встречается

у вновь пришедших сюда. Через некоторое время они становятся гораз-

до терпимее, сосредотачиваясь внутри своей собственной жизни и нас-

лаждаясь теми доказательствами и осуществлениями, которые каждая

душа строит для себя.

Мне хочется дать вам пример, в каких вопросах приходится мне

быть здесь 'судьей'.

Здесь есть две женщины, которые при жизни на земле были замужем

за одним и тем же человеком. Первая женщина умерла, а затем ее муж

женился на другой, и вскоре - через год или два - муж и вторая жена

оба перешли сюда. Первая жена считает себя единственной женой свое-

го мужа и следует за ним повсюду. Она утверждает, что он обещал

встретиться с ней на небесах. Он же чувствует более склонности ко

второй жене, хотя и к первой питает добрые чувства. Но ему надоеда-

ет то, что он назвал безрассудным безрассудством. Он сказал мне од-

нажды, что желал бы отделаться от обеих для того, чтобы отдаться

спокойно интересующим его изысканиям. Он часто искал моего общест-

ва, и обе женщины, не хотевшие расстаться с ним, приходили тоже ко