и всего, что есть.
Земля больше не действовала на меня, ее притяжение, державшее меня
в своих оковах, прекратилось. Я плыву в пустоте, в ничто. Мое существо
больше не имеет ограничений. Я теперь притягиваю все, но ничто не
связывает меня внизу, ничто больше не привлекает меня...
Я ищу тех, кого люблю, так как знаю, что они могут быть уничтожены,
но я ищу их напрасно в этом ничто вокруг себя. В пустоте нет ничего,
кроме меня, поэтому я должна обратить свое внимание внутрь. Сделав
это, я поняла, что все и все живут во мне! Вся вселенная живет во
мне! Все сущее есмь Я! Во всем, что я люблю, я люблю себя. И я поняла:
что я всегда считала нелюбимым, было тем, что я еще не распознала
внутри себя! Теперь, когда я вполне узнала себя, я равно люблю всех
и все, так как я -- одно с ними, я есмь 'я' во всем! Я
-- осуществление, завершение жизни -- излучающее, вечное, бессмертное
существо. Нет больше борьбы, сожалений, страданий, нет распада, конца,
смерти! Во всем рожденном Я -- бессмертное -- начинаю новую
форму жизни, и во всем, что умирает, Я -- бессмертное -- удаляюсь
внутрь себя, в вечную творческую божественную сущность.
Я понимаю, что время и пространство существуют только на периферии
сотворенного мира, который подобен диску, вращающемуся с головокружительной
быстротой. Но я, внутри себя, есть безвременная и беспространственная
вечность. И когда я покоюсь внутри себя, в себе, моя сущность заполняет
все пространство и все, живущее в нем. Я есмь единственная реальность,
я есмь я, я есмь то, что я есмь!
Я покоюсь и чувствую бесконечный мир, покой, но тут я слышу зов и
вынуждена вернуться в мое покинутое тело. Я узнала голос Птахотепа,
зовущего меня обратно. И я вышла из моего божественного 'я'
и вновь облачилась в свое личное 'я'. Но со мной осталось
сознание о том, что я есмь.
Открыв глаза, я встретила взгляд божественно синих глаз Птахотепа,
излучавших тот же свет, любовь и покой, которые я испытала во время
инициации, тот покой, который теперь был в моем сердце.
Я не могла говорить и пока не могла найти связь между собой и своим
телом. Птахотеп положил правую руку мне на сердце, и постепенно жизнь
вернулась в мое тело. Я глубоко вздохнула, и обновленный поток жизни
заструился по моим онемевшим членам. Птахотеп и помощник помогли мне
сесть и выйти из саркофага. Под руки они вывели меня из ниши, где
стоял саркофаг, и ввели в круг всех инициированных и жрецов храма,
собравшихся в ожидании в большом зале, где хранилась дуга завета.
Когда я вошла, все приветствовали меня священным словом и тайным
приветствием инициированных: 'ОМ'...
Я стояла там, как новорожденный младенец. Хотя у меня было то же тело,
я была новым существом, была в новом мире. Теперь я видела все не
снаружи, но изнутри, видела стержень, вокруг которого строится внешняя
форма, тот центр, для которого внешняя форма служит просто проявлением.
Мое внутреннее существо вибрировало в тон священному слову, и с помощью
неописуемой вибрации этого магического тона, я чувствовала в своем
физическом сознании божественное единство истинного 'я' со
всеми инициированными и со всей вселенной. Все пришли приветствовать
меня: мой отец Атотис, учитель Ментуптах, мой дорогой брат Има.
Верховная жрица подала Птахотепу мою одежду и золотой обруч, на котором
спереди находилась голова змеи -- символ творческой энергии жизни,
измененной и одухотворенной. Теперь я была жрицей низшего ранга, и
должна шаг за шагом идти к высшим ступеням, пока не буду достойна
получить разрешение пользоваться жезлом жизни.
Птахотеп положил руку мне на голову и благословил меня, а потом подвел
к инициированным, все они тоже благословили меня. Я заметила при этом,
что рука Имы, недавно тоже прошедшего инициацию, дрожала.
Потом Птахотеп подвел меня к дуге завета, и я преклонила колени. Впервые
мне разрешили прикоснуться к ней, и каждой каплей крови я ощутила
огненную силу, текущую в мое тело. Я почувствовала всемогущество и
всеведение в Боге и значение слова 'бытие'.
В сознании были ясность и свет. Последние и высшие истины жизни были
передо мной. Я испытывала абсолютное всемогущество, идущее от руководства
божественной творческой силы в моем истинном 'я'.
Потом Птахотеп повел меня обратно в храм и там, стоя рядом с ним перед
алтарем, я, в свою очередь, благословила всех неофитов. Среди детей-неофитов
был и мой приемный сын Бо-Гар, и я вспомнила, какую странную роль
он играл в моем видении при