Санчес Виктор

Тольтеки нового тысячелетия

ожидающее, когда мы, наконец, рискнем приблизиться к нему.

Постепенно мы понимаем, что то, что мы называем пустыней, то есть местом, где ничего нет, на самом деле представляет собой целый мир, битком набитый различными вещами: звуками, жизнью, энергией, красотой. Пустыня, ее растительность, необъятные горизонты, молчание, спокойствие, закаты и чистый воздух - все это помогает нам оказаться ближе к Духу, не только Духу, одушевляющему и скрепляющему этот мир, но и Духу внутри нас.

Уже далеко за полдень я решил сделать привал и выбрал место для лагеря. Горы были уже довольно близко. Мы двинулись к назначенному месту, и, добравшись до него, ощутили какую-то особую свежесть атмосферы. Вокруг все дышало спокойствием и миром. Эта свежесть, серовато-голубые тона начинавшихся сумерек, и вообще все вокруг говорило о том, что место было выбрано правильно. Метров за шестьдесят от нас виднелось что-то вроде... берега реки? Да, только без воды - это было похоже на русло высохшей реки. Может быть, оно не всегда бывает сухим, может быть, раз в году оно превращается в реку в пустыне? Во всяком случае, песок на берегу как нельзя лучше подходил для ночлега. Мы подошли поближе и каково было наше изумление - тут оказалось полно пейота! Под зарослями кустарника было множество ростков священного кактуса, они располагались поодиночке и группами до пятнадцати штук. У некоторых на макушках виднелись распустившиеся цветы.

Сомнений не было, выбранное нами место было домом Хикури, Великого Духа, обитавшего в пейоте, по поверьям виррарика - одного из воплощений Голубого Оленя, Тамаца Кахуллумари! На миг мне показалось, что ночевать здесь будет слишком опасно, но потом передумал - все-таки место достаточно спокойное и тихое. Присутствие Духа места ощущалось каждой клеточкой тела. Мы уже здесь, сказал я себе, мы пришли к Духу, и Дух с нами. Я лишний раз убедился, что действовать безрассудно или легкомысленно в месте обитания Духа просто опасно.

Предупредив членов группы, чтобы они не прикасались к Хикури, я направился вместе с ними к руслу высохшей реки, осторожно обходя кактусы. Русло было сухим, но я понял, что оно живое - ясно чувствовалось присутствие Духа Воды. Да, место вполне подходило цля ночлега, и если бы приключилось что-нибудь неприятное, мы всегда могли вернуться сюда и оказаться под защитой Духа этого места.

Мы занялись сбором хвороста и прочего горючего всего, что годилось для создания дома Татевари. Собирая хворост, мы стремились избежать встреч с опасными или ядовитыми животными, а также не пораниться о колючки, и в то же время продолжали тренировать внимание, чтобы достичь состояния повышенного осознания. Как только хвороста оказалось достаточно, мы поставили палатки, и впервые за день поели (хотя кое-кто решил даже сейчас не нарушать поста).

Все мы находились в каком-то особом состоянии духа. Мне даже не нужно было ничего говорить - все и так вели себя как можно тише, стремясь не нарушать спокойствия и умиротворенности пустыни. Каждый занимался своим делом, избегая лишних разговоров, стремясь не рассеять внимание. Надвигалась ночь. Да, наконец-то, подумал я, мне удалось привести в это святое место тесно сплоченную и хорошо подготовленную группу единомышленников. Интересно, что еще ждет нас за этой открывшейся дверью?

Мы вышли на небольшую полянку и стали ждать наступления полной темноты. Некоторые остались стоять, другие легли на землю. Мы молчали, неотрывно всматриваясь в сгущавшуюся темноту, стремясь слиться со скалами и кустарником, отбрасывавшими все более длинные тени. Мы стремились впитать в себя пульсацию пустыни, настроиться на ее волну, слиться с ней. Только это и ничего больше. Мы понимали, что если мы не шелохнемся, если мы не нарушим тишины, просто будем здесь, то станем частью пустыни, частью заката. Наше шумное повседневное я постепенно растворялось в тишине и спокойствии пустыни.