такую гордую позу, как царь, и стоит там. Я поднимаю голову – почему-то мне его плохо видно, как будто он стоит против солнца - я поднимаю голову и вижу, что у него на голове - шлем с перьями, как у австрийского императора, и перья немыслимой высоты, с дом. Я думаю: ну ничего себе! - и лезу за ним. Но никак не могу долезть, гора оказывается какой-то складчатой, я проваливаюсь в щели между ящиками. Короче, скоро я оказываюсь в каком-то таком месте, что ни вверх, ни вниз. Я еще думаю: ничего себе видик со стороны, наверное, это похоже на такой мемориальный памятник победителю, где фигура наверху, а по бокам - деяния.
C—15. Сон про начало
Два огромных зверя кусают друг друга за хвосты. Они оба зеленые, громадные; у одного золотистые (оранжевые?) глаза; у другого лица как бы не существует.
Долго, топчась на месте, они жуют друг другу хвосты.
Потом начинают толкаться мордами.
Потом у них вырастают пасти, становятся длинными, как у крокодилов, и они кусают друг друга за нижние челюсти.
А я - маленькая - прячусь где-то рядом, я сижу в земле, и они постепенно ко мне приближаются. Я боюсь. Лапы их топчутся так близко, что я зажмуриваюсь. И одна лапа - бах! - наступает на меня.
Темнота.
И я вижу, как зеленой искоркой прохожу по лапе, внутри, по сплетению артерий, вхожу к нему в живот и растворяюсь. Я заполняю зверя изнутри, я становлюсь им, то есть ею, теперь я знаю - это самка. Я вхожу во владение мускулами и топчусь, и вижу оранжевые глаза другого...
C—16. Сон юного горожанина
Геббельс пришел ко мне и говорит: “Чувак, выходи за меня”. Я достал говномет и выстрелил ему в рыло. Меня пытают в гестапо. Я, оказывается, польский разведчик - Ежи Валенса.
Юрмала. Берег Балтики. Подводная лодка. Капитан - Суворов Александр Васильевич машет мне рукой. Слышу за спиной “Фая”.
Геббельс дает отмашку. Качусь по песку. Мертвый Паулс поет какую-то мелодию. Режиссер кричит “Стоп”.
Больница. Я совокупляюсь с санитаркой. Поллюция.
C—17. Сон про мою женитьбу
С моим мужем мы приходим в огромное здание. Одеты скромно и очень опрятно. Посреди зала - стол, там сидит какой-то огромный и рыхлый человек. Мы останавливаемся и кланяемся ему до земли. Видно, что мы ему неприятны. “Ну?” - спрашивает он.
- Да вот, - говорит мой муж, - Вы нам извините, что мы к вам обращаемся. Мы сами люди не местные... - Он уже совсем опускает голову и бормочет в пол. - Разрешите жениться...
- Вчера познакомились? - вопрошает туша.
- Уже год, - быстро отвечает муж.
- Значит, в грехе жили, - морщится оно.