Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 2)

скрыть предательское удовольствие.

- Не знаю, почему ты так смущен, - сказал он. - слова -

это твое предрасположение, ты должен быть на седьмом небе.

Он бросил на меня загадочный взгляд и два-три раза

поднял брови. Затем опять указал на маленький камешек,

который держал перед моими глазами.

- Я говорю, что ты превращаешь его в гальку, потому что

ты знаешь то делание, которое нужно для этого. Ну а для

того, чтобы остановить мир, ты должен остановить делание.

Он, казалось, знал, что я все еще ничего не понял и

улыбался, качая головой. Затем он взял прутик и указал на

неровный край гальки.

- В случае этого маленького камешка, - продолжал он, -

первое, что делает с ним делание, так это сжимает его до

этих размеров. Поэтому правильной вещью, которую делает

воин, если он хочет остановить мир, является увеличить

камешек или любую другую вещь неделанием.

Он поднялся и, положив камешек на валун, попросил меня

подойти поближе и рассмотреть его. Он сказал, чтобы я

взглянул на дырочки и вмятины на камне и постарался заметить

мельчайшие детали в них. Он сказал, что если я смогу

остановиться на деталях, то поры и вмятины исчезнут, и я

пойму, что означает неделание.

- Эта проклятая галька сведет тебя сегодня с ума, -

сказал он.

Должно быть, на лице у меня отразилось замешательство.

Он взглянул на меня и громко расхохотался. Затем он

притворился, что рассержен на гальку и два-три раза ударил

ее шляпой.

Я упрашивал его прояснить, что он имеет в виду. Я

уговаривал его, что если он только сделает усилие, то он

сможет объяснить все, что угодно. Он бросил на меня взгляд и

покачал головой, как если бы положение было безнадежным.

- Конечно, я могу все объяснить, - сказал он, смеясь. -

но сможешь ли ты это понять?

Я опешил от его выпада.

Делание заставляет тебя отделять гальку от большего по

размеру валуна. Если ты хочешь научиться неделанию, то ты,

скажем, должен слить их вместе.

Он показал на маленькую тень, которую галька бросала на

валун, и сказал, что это не тень, а клей, который сливает их

вместе. Затем он повернулся и отошел, сказав, что позднее

придет проведать меня.

Долгое время я смотрел на гальку. Я не мог остановить

свое внимание на мельчайших деталях и дырочках и

углублениях, но небольшая тень, которую галька отбрасывала

на валун, стала очень интенсивной вещью. Дон Хуан был прав.

Она была, как клей. Она двигалась и смещалась. У меня было

ощущение, что она вытекает из гальки.

Когда вернулся дон Хуан, я изложил ему все, что

наблюдал и что увидел в тени.

- Неплохое начало, - сказал он. - по тени воин может

сказать всякого рода вещи.

Затем он сказал, что мне следует взять гальку и

похоронить ее где-нибудь.

- Почему? - спросил я.

- Ты долгое время следил за ней. В ней теперь есть

что-то от тебя. Воин всегда пытается повлиять на силу

делания, меняя ее в неделание. Оставить гальку валяться было

бы деланием, потому что это просто маленький камешек.

Неделанием будет обращение с галькой, как если бы она

являлась далеко не простым камнем. В этом случае галька

пропиталась тобой за долгий период времени и сейчас это ты,

и как таковую ты не можешь оставить ее валяться, но должен

похоронить ее. Если бы у тебя была личная сила, однако, то

неделанием было бы превратить эту гальку в объект силы.

- Могу я сделать это сейчас?

- Для этого твоя жизнь недостаточно туга. Если бы ты

видел, то ты бы знал, что твое пристальное внимание изменило

эту гальку в нечто весьма некрасивое, поэтому лучшее, что ты

можешь сделать, так это выкопать ямку, похоронить ее и дать

земле впитать ее тяжесть.

- И все это правда?

- Ответить на твой вопрос да или нет будет деланием,

но, поскольку ты учишься неделанию, то я должен сказать

тебе, что фактически никакого значения не имеет то, правда

все это или нет. Именно здесь воин имеет точку преимущества

перед средним человеком. Среднему человеку есть дело до

того, правильны вещи или ложны, а воину до этого дела нет.

Средний человек особым образом обращается с теми вещами,

которые он знает, как правдивые, и совсем другим образом с

вещами, которые он знает, как ложные. Если о вещах сказано,

что они правдивы, он действует и верит в то, что он делает.