Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 2)

не было испугано моим

внезапным прыжком. Его глаза оставались дружескими и ясными.

Оно наклонило голову, легло на живот и спросило: 'чего ты

испугался?' Я сел, и, глядя на него, повел самый колдовской

разговор, который у меня когда-либо бывал. В конце концов

оно спросило меня, что я тут делаю, и я сказал, что я пришел

сюда, чтобы 'остановить мир'. Койот сказал: 'как здорово!' Я

тут я сообразил, что это был койот, владеющий двумя языками.

Существительные и глаголы в его предложении были на

английском, но союзы и восклицания - на испанском. Мне

пришла в голову мысль, что я нахожусь в присутствии

сказочного /чикано/ койота. Я стал смеяться над абсурдностью

всего этого и смеялся так сильно, что почти впал в истерику.

Затем весь груз невозможности того, что происходит,

обрушился на меня, и мой разум заколебался. Койот поднялся

на ноги и наши глаза встретились. Я пристально смотрел в

них. Я чувствовал, что они тянут меня, и внезапно животное

стало радужным. Оно начало испускать сияние. Казалось, что

мой мозг проигрывает воспоминание другого события, которое

имело место десять лет ранее, когда под воздействием пейота

я был свидетелем превращения обычной собаки в незабываемое

радужное существо. Казалось, койот вызвал воспоминание, и

память этого предыдущего события собралась и наложилась на

очертания койота. Койот стал текучим, жидким, светящимся

существом. От его свечения кружилась голова. Я хотел закрыть

глаза руками, чтобы защитить их, но не мог двинуться.

Светящееся существо коснулось меня в какой-то неопределенной

части меня самого, и мое тело испытало такую полную

неописуемую теплоту и такое хорошее самочувствие, что,

казалось, это прикосновение заставило меня взорваться. Я

стал разобщенным. Я не мог больше чувствовать свои ноги, или

свои ступни или любую другую часть своего тела, однако,

что-то удерживало меня в прямом положении.

Я не представлял себе, как долго я оставался в таком

положении. Тем временем светящийся койот и вершина холма, на

котором я стоял, исчезли из виду. У меня не было ни мыслей,

ни чувств. Все было выключено, и я свободно парил.

Внезапно я почувствовал, что мое тело испытало удар, и

затем я почувствовал, что что-то обволокло меня. Тут я

понял, что солнце залило меня. Я едва мог различать

отдаленные гребни гор на западе. Солнце почти касалось

горизонта. Я смотрел на него и потом увидел 'линии мира'. Я

действительно ощутил крайне необычное глубокое восприятие

флюоресцирующих белых линий, которые соединяли все вокруг

меня. На секунду я подумал, что, возможно, я ощущаю

солнечный свет, отраженный от моих ресниц. Я моргнул и

оглянулся опять. Линии были устойчивы и были наложены на или

проходили через все вокруг. Я повернулся вокруг себя и

осмотрел необычный новый мир. Линии были хорошо заметны и

постоянны, даже если я смотрел в противоположную от солнца

сторону.

Я стоял на вершине холма в состоянии экстаза, казалось,

бесконечное время, однако, все это событие могло длиться

лишь несколько минут, пожалуй, не дольше, чем светило солнце

до того, как оно достигло горизонта, но мне это показалось

бесконечным временем. Я чувствовал что-то теплое и

успокаивающее, исходящее из мира и из моего собственного

тела. Я знал, что раскрыл секрет. Он был таким простым. Я

испытал неведомый поток чувств. Никогда в моей жизни не было

у меня такой божественной эйфории, такого покоя и такого

всеобъемлющего чувства, и, тем не менее, я не мог перевести

раскрытый секрет в слова или хотя бы в мысли, но мое тело

его знало.

Затем то ли я заснул, то ли потерял сознание. Когда я

опять пришел в себя, я лежал на камнях. Я поднялся. Мир был

таким, каким я его всегда видел. Уже темнело, и автомати-

чески я отправился назад к своей машине.

Дон Хуан был один в доме, когда я прибыл на следующее

утро. Я спросил о доне Хенаро, и он сказал, что тот был

где-то поблизости, занимаясь своим делом. Я немедленно стал

пересказывать ему необычные события, свидетелем которых я

был. Он слушал с явным интересом.

- Ты просто 'остановил мир', - прокомментировал он,

когда я кончил свой рассказ.

Секунду мы молчали, а затем он сказал, что мне следует

поблагодарить дона Хенаро за помощь, оказанную мне.