Игорь Зенин

Посланники

еле передвигавшие свои уставшие лапы.

Впереди бежала старая сука, много повидавшая на своём веку. Она часто оглядывалась и смотрела в конец вереницы, следя за тем, чтобы никто не отбился от каравана. Иначе, ослабшего и отставшего волка нельзя будет спасти.

Вдруг, она остановилась, почувствовав опасность. Впереди пахло Смертью. Но, там пахло и едой, мясом. Свежим мясом. Волчица, сколько было сил, прибавила бег.

Но опасность встретилась раньше, чем желанная еда. На светящемся бриллиантами снегу чернела кровь. Это была кровь волка, который был отцом её щенков.

В первый момент старая сука отпрыгнула, но потом, подошла и внимательно всё изучила. Это было необходимо, чтобы выжить.

Самое главное — это информация, знания. Волчица определила, что собак не было, подходили только люди, после того, как он был убит.

Но, перед смертью, волк ел сайгака. Волчица пошла на поиски сайгака. Она была уверена, что его оставили для хвоста...

Она и девять старых волчиц стояли в стороне, и ждали, когда утолят голод первогодки. Когда старые волчицы отогнали первогодок, то на снегу лежал уже один скелет. Им осталось только глодать кости.

Утолив первый голод, стая во главе со старой сукой, пошла дальше. Волчица изучала все пятна крови на снегу.

Следом за ней, свои любопытные носы толками в окровавленный снег пара десятков годовалых щенков.

Когда она подошла к последней застывшей лужи крови, то поняла, что не выжил никто из пятнадцати сильных, в полном расцвете сил, волков.

Она медленно перевела взгляд на рослого щенка, самого весёлого, любопытного и сообразительного.

Он, ничего не понимая, уставился на неё, пытаясь навострить свои уши, которые болтались пока, как у спаниеля.

Задрав голову вверх, волчица заунывно запела прощальную песню Памяти.

* * *

Спавший в шикарных гостиничных апартаментах генерал Чикатало проснулся от леденящего душу ужаса. Ничего не понимая, повернувшись на другой бок, он сразу уснул...

* * *

Стая пошла дальше. Через несколько километров она вышла на несколько мёртвых сайгаков, от которых сильно пахло тротилом.

Но, другого выхода не было — стая будет бродить в округе, постоянно возвращаясь к этой пище, чтобы пережить последние зимние недели. Волчица осталась за вожака. Теперь помощи ждать было неоткуда.

Заражённые сайгаки выполняли свою роль не только в биологическом смысле, но в информационном.

Ни один сатанинский учёный, создающий смертоносное оружие, ради собственной выгоды, служа своим хозяевам-мертвякам, не мог этого предположить.

Волчата и волчицы кружили вокруг разорванных в клочья сайгаков, пахнущих порохом и супертротилом, в течение пяти недель, возвращаясь к ним через день или два.

Стало тепло. Волчата возмужали, выросли и повзрослели. Уши стояли торчком.

Весна пришла резко и неожиданно. Озера талой воды, как звёзды на небе, рассыпались по Кулунде. Порой, среди тающих барханов снега, казалось, что по водной глади океана плывут айсберги.

Старая волчица, глядя на молодых волков, пыталась понять, что же с ними произошло. Они были другими.

Они не выли ночью. Они не выли днём. Они молча смотрели в небо, замирая все разом, рождая зловещую и жуткую тишину, от которой шерсть вставала дыбом.

Было чувство, что они чего-то ждали. Или с кем-то разговаривали. Но глаза у них были не волчьи. Глаза у них были другие.

Они смотрели, как ЛЮДИ. Но, при этом, оставались волками. Они ждали ЧЕЛОВЕКА. Но кого именно, старой волчице не дано было понять.

Молодой волк всё чаще брал в свои руки обязанность вожака.

На охоте, когда погоня за выбранной жертвой подходила к решающей схватке, он обгонял задыхающуюся волчицу и вёл за собой молодых волков, первым вгрызался в горло жертве и следил за порядком во время еды стаи.

Снег почти растаял. В это время стая уже распадалась. Но волки не дали рассыпаться стае. Напротив, молодые волчицы после спаривания и не думали уходить на «вольные хлеба».

Отколоться пытались только старые волчицы. Но, молодые не дали. Это чем-то напоминало вечную стаю африканских гиен. Но, это были кулундинские волки, и это было очень странно.