Пауло Коэльо

Пятая гора

— Я пришел сказать тебе, что Господь снова услышал твою молитву. То, о чём ты просишь, будет дано тебе. Ты не услышишь больше своего ангела, а я не появлюсь перед тобой до тех пор, пока не закончатся дни твоего испытания.

Илия взял мальчика за руку, и они пошли куда глаза глядят. Дым, развеянный ветром, вновь заполнял улицы. «Это похоже на сон, — подумал он. — На ужасный сон».

— Ты солгал моей матери, — сказал мальчик. — Город ведь разрушен.

— Да, солгал. Зато, она обрела покой перед смертью, не зная, что стало с городом.

— А она поверила тебе и сказала, что она — Акбар, Илия наступил на обломки глины и стекла и поранил ногу. Боль напомнила ему, что это не сон, а чудовищная реальность. Они добрались до площади, где еще совсем недавно он собирал народ и помогал решать споры. Пламя пожарищ окрашивало небо в багровый цвет.

— Я не хочу, чтобы моя мама была тем, что я вижу, — упорствовал мальчик. — Ты солгал ей.

Мальчику удавалось выполнить свою клятву матери. Илия не увидел ни слезинки на его лице. «Что я делаю?» — подумал Илия. Из ноги у него сочилась кровь, и он решил не думать ни о чём, кроме боли. Боль заставит его забыть об отчаянии.

Илия осмотрел рану, нанесенную ему мечом ассирийца. Она была не столь глубокой, как он думал. Вместе с мальчиком он спустился к тому месту, где еще недавно стоял со связанными руками и где его спас лазутчик. Он заметил, что люди перестали метаться.

Словно живые трупы, они медленно бродили среди дыма, пыли, развалин. Они походили на забытые Богом души, обречённые вечно бродить по земле. Жизнь не имела больше смысла.

Лишь немногие подавали признаки жизни. Илия по-прежнему слышал голоса женщин и неуверенные команды воинов. Однако воинов было немного, и никто им не подчинялся.

Как-то жрец сказал, что мир — это совместный сон богов. А что, если он в самом деле прав? Может ли жрец помочь богам пробудиться от этого кошмара и заснуть более спокойным сном? Когда Илие что-нибудь снилось ночью, он всегда просыпался и снова засыпал.

Почему же это не происходит с создателями Вселенной? Илия то и дело спотыкался о тела умерших. Никому из них не было дела до уплаты податей, до лагеря ассирийцев в долине, религиозных обрядов или жизни странствующего пророка, который передал им когда-то слово Божье...

«Мне нельзя оставаться здесь долго. Она оставила мне наследство — этого мальчика, и я буду достоин его, даже если это последнее, что я сделаю на свете».

Илия с трудом поднялся, взял мальчика за руку, и они снова отправились в путь. В разрушенных лавках и домах орудовали мародёры. Впервые Илия попытался вмешаться в происходящее, требуя прекратить грабёж. Но его оттолкнули со словами:

— Мы забираем себе остатки того, что доставалось одному наместнику. Не мешай нам.

Илия был не в силах спорить. Он увел мальчика из города, и они отправились в долину. Здесь им не будут являться ангелы с огненными мечами.

«Сегодня полнолуние».

Когда город с его дымом и пылью остался позади, Илия увидел, как луна освещает всё вокруг. Несколько часов назад, когда он пытался уйти из города в Иерусалим, он без труда отыскал дорогу. Та же луна благоприятствовала ассирийцам.

Мальчик споткнулся о чье-то тело и вскрикнул. Это оказался жрец. У него были отрублены руки и ноги, но он ещё не умер. Его глаза неотрывно смотрели на вершину Пятой Горы. — Как видишь, финикийские боги победили в небесной битве, — заговорил он с трудом, но спокойно. Изо рта у него текла кровь.

— Позволь мне прекратить твои страдания, — ответил Илия.

— Боль — это ничто по сравнению с радостью от того, что я выполнил свой долг.

— Ты считал своим долгом превратить в руины прекрасный город?

— Город не погибнет, погибнут только его жители и их мысли. Когда-нибудь в Акбар придут другие люди, они будут пить воду из его колодцев, новые жрецы станут бережно охранять и шлифовать камень, поставленный основателем города. Уходи. Моя боль скоро прекратится, а твое отчаяние останется с тобой до конца жизни.

Жрец едва дышал, и Илия оставил его. В тот же миг его окружила толпа людей.

— Это всё ты! — кричали они. — Ты опозорил свою родину и навлек проклятье на наш город!

— Пусть боги видят это! Пусть они знают, кто виноват!