Феано

Море Ницше

силки не попади!

Остерегайся так же приступов любви

Своей к любому... кто протягивает руку.

Подай им лапу, да с когтями, на поруку,

Но пуще всех... себя страшись на том пути.

Ты станешь сам подстерегать себя в лесах,

В пещерах мудрости, в лагунах откровенья,

Твоя дорога вся в ущельях, и каменья

Все впереди тебя, и дьявол, и Аллах...

Ты будешь сам себе еретиком, глупцом,

Да нечестивцем, прорицателем, злодеем.

Сожжешь себя своим же пламенем - халдеем,

И станешь пеплом, а затем и колдуном...

Захочешь Бога сотворить... из дьяволят...

Твоя любовь к тебе... рождает и презренье,

Что дарит любящему око яснозренья!

Все созидающие - те, в ком ясен взгляд.

Но... с созиданием своим в уединенье

Иди, мой брат, а то позднее... справедливость

Твоя последует, хромая, как ревнивость,

Наград потребуя за труд и за терпенье.

Люблю того, кто дальше, выше созидает,

Чем сам является себе на том пути.

В уединение, мой брат, прошу иди.

Люблю того, кто, созидая, погибает...

Так говорил мне Заратустра, и сейчас

Он повторяет все, как будто в первый раз.

(Для сомневающе-го-ся добавлю я: -

О, не иди туда... Тот храм не для тебя.).

О старых и молодых женщинах

- Ты отчего так робко в сумерках крадешься,

О, Заратустра? Что ты прячешь под плащом?

Уж не сокровище ль, увиденное днем?

Новорожденное дитя? Ты не смеешься...

- О да, действительно! Подаренное мне

Дитя, сокровище, то - истина - ребенок.

Она орала бы, как маленький с пеленок,

Когда бы рот свой не держал я на замке!

Когда я в час закатный шел своей дорогой,

Старушка встретилась, да так душе сказала:

- Я от тебя о женах, девах не слыхала,

Хотя о многом говорил ты речью строгой...

Я возразил ей, что о женщинах - с мужчиной

Пристало мне лишь говорить, тогда она

Сказала так: - О, я достаточно стара,

Чтобы тотчас и позабыть своей морщиной...

И внял я просьбе, и сказал старушке так:

- Все тело женщины, и мысли... все - в загадку,

Где лишь беременность являет мне разгадку.

Мужчина - средство для нее, товарный знак...

Но цель - ребенок! Цель воистину прекрасна!

А для мужчины, коль силен, и коль пора,

Ценны опасность и любимая игра,

Он жаждет в женщине игрушку, что опасна.

Мужчина должен быть воспитан для войны.

А для отрады воина женщина дается...

Все остальное, верьте, глупостью зовется.

Для игр опасных и войны мы рождены.

Однако слишком сладкий плод не любит воин,

А в каждой женщине есть горькая начинка,

И даже в самой доброй есть ее горчинка...

Но познает игру, как жизнь, лишь кто достоин.

Она поймет ребенка лучше, чем мужчина,

Но сам мужчина больше женщины ребенок,

Дитя, что просится играть, тигрокотенок.

А ну-ка женщины, снимите лже - личину.

Пусть луч звезды сияет в недрах той любви,

Что вы своею назовете, пусть надеждой

Зовется 'Мне б родить звезду' и верой нежной

Пусть будут честь и добродетели земли.

Пусть станет женщина игрушкой несравненной,

Лучисто - чистой и прекрасной, как алмаз,

Пусть любит больше каждый день, и каждый час,

Ей никогда не быть второй, не быть и пленной...

Но... пусть боится муж жены, что сильно любит -

Любую жертву принесет она тогда!

И пусть боится, коли ненависть сильна

Ее настолько, что и мир она погубит...

За что она его столь сильно ненавидит?

Железо так магниту силы говорит:

- Меня притягивая, ты собою слит,

И недостаточно силен... забрать! - Обидит...

Мужчины счастье называется - 'Хочу!'