Феано

Море Ницше

остальные... Да не могут ведь иначе!

Хоть и хотели б по - другому, да нельзя!

Все половинчатое губит цельность “я”,

И не решает скудным действием задачи.

Так пусть летят они осенними листами.

О, Заратустра! Не жалей, сорви их ветром!

Чтоб все увядшее истлело метр за метром

С благочестивыми овечьими умами.

Так говорил ты мне...

P.S. Разбойник, милый! Ну, представь, что эти овцы

Драконьим словом осветившись, поумнели,

Листвой железною деревья бы одели...

И... омертвела бы Природа и колодцы...

Так не кори благочестивость их болот.

Коль есть болота, значит нужно так Природе!

Любимый мой! Твою лишь тень хранят в народе,

Чтоб не ослеп от Света мудрости народ...

Из главы О духе тяжести

Учу я так: - Любить Себя учиться надо

Любовью верною, здоровой и святой,

Чтоб не терять Себя и Вечности прибой.

Тогда лишь ждет тебя сокровище из клада.

Не лицемерная та “к ближнему любовь”,

Которой лгут себе и ближнему, и всем,

Кто мир не любит свой воистину совсем,

А та Любовь, что воскрешает Жизни вновь!

Из всех искусств она действительно тонка,

И мудрена, и много требует терпенья.

Из всех сокровищ, что известны с сотворенья,

Она последним лучшим кладом нам дана!

Но с детских лет нам с духом Тяжести вбивают

Слова, наследие веков - Добро и Зло.

Мы то, что взваливают нам, несем давно...

Как тот верблюд, что люди вьючным называют.

Тому, кто истинно вынослив и силен,

Трудней приходится - столь много чуждых слов

И глупых ценностей несет он средь ослов,

Что видит жизнь... пустыней, ею покорен.

Хотя и собственного внутреннего груза

Довольно много у него, но оболочка

Должна быть красочна, прилична - вид цветочка,

Чтоб слепотою мудрой стала вся обуза...

Однако, часто и ошибка тут возможна...

Достоинств скрытых, неразгаданных так много,

Что не находится ценителей такого

Богатства тайного, а души ждут тревожно...

Об этом женщины всего вернее знают:

Чуть - чуть потолще, покрупнее или чуть

Изящней ножка, или чуть повыше грудь...

О, эти “чуть” - они - то именно решают!

Но, кто открыл себя, тот скажет: - Вот мое

Добро! Вот Зло мое! - и карлики утихнут...

Их речи - “Вот добро для всех” тогда поникнут!

И всем довольных не люблю я тут еще...

Но уважаю я строптивые желудки

И привередливые злые языки,

Что знают точно Да и Нет, и Я в штыки...

Да поднимают в честь свою златые кубки!

Я не люблю ни мумий бледных, ни ослов,

Ни лизоблюдов, паразитов, ни несчастных,

Кто жизнь живет на страже истин безучастных,

Ни торгашей, политиканов и воров.

Хотя... я сам стою на страже самого

Себя! И этому учился хорошо.

Стоять, ходить учился, бегать и легко

Взбираться лестницей для взлета своего!

В любые окна я вскарабкивался смело

И на высоких мачтах знания сидел...

С каким блаженством в первый раз я так взлетел,

А малый свет вел огоньками так умело.

Вот вам учение мое: - Чтоб улететь,

Сначала учимся ходить и танцевать.

Ведь невозможно мыслям сразу же взлетать

Дорог же множество, но надо лишь хотеть.

Так говорил мне Заратустра...

Другая плясовая песня

О, Жизнь! В глаза твои взглянул недавно я.

Сверкало золото в ночи прекрасных глаз...

И стало тихо в сердце, словно в первый раз

Оно желаньем возгорелось от Огня...

И золотой челнок по волнам темных вод,

То появляясь, то ныряя, звал меня...

А ноги в пляс рвались, желанием горя,

И ты, смеясь, звала меня в свой хоровод.