Я сказал ей, что мне нет оправдания. Ла Горда вступилась и сказала, что причина, по которой я никогда не сказал больше двух слов ни Лидии, ни Розе каждый раз, когда я их видел, заключается в том, что я привык разговаривать только с женщинами, которыми я был увлечен тем или иным способом. Ла Горда добавила, что Нагваль сказал им, что если я буду прямо спрашивать их о чем-нибудь, они должны были отвечать на мои вопросы, а если я не спрашивал, они не должны были ничего говорить.
Роза сказала, что не любит меня, потому что я всегда смеялся и пытался потешать всех. Жозефина добавила, что, т.к. я никогда не видел ее, она невзлюбила меня как раз за эти бесцельные потехи.
- Я хочу, чтобы ты знал, что я не принимаю тебя, как Нагваля, - сказала мне Лидия. - ты очень тупой. Ты не знаешь ничего. Я знаю больше, чем ты. Как я могу уважать тебя?
Лидия добавила: что касается ее, я могу убираться обратно, откуда пришел или хоть провалиться в преисподнюю.
Роза и Жозефина не сказали ни слова. Однако, судя по серьезному и неприветливому выражению их лиц, они, по-видимому, были согласны с Лидией.
- Как этот человек может вести нас? - спросила Лидия Горду. - он не настоящий Нагваль. Он человек. Он собирается сделать из нас таких же идиотов, как он сам.
Когда она говорила, я мог видеть, как выражение лиц Розы и Жозефины становились еще неприветливей.
Горда вмешалась и объяснила им, что она видела раньше насчет меня. Она добавила, что так как она рекомендовала мне не попадаться в их западню, она рекомендует то же самое и им - не попадаться в мои.
После того, как Лидия сначала продемонстрировала неподдельную и обоснованную враждебность, я был изумлен, увидев, как легко она поддалась замечаниям Горды. Она улыбнулась мне. Она даже подошла и села рядом со мной.
- Ты действительно такой же, как мы, да? - спросила она смущенным тоном.
Я не знал, что сказать. Я боялся допустить промах.
Лидия, очевидно, была лидером сестричек. В тот момент, когда она улыбнулась мне, две другие, казалось, были немедленно охвачены тем же самым настроением.
Горда сказала им, чтобы они не обращали на мой карандаш и бумагу внимания, и на мое задавание вопросов и что в свою очередь я не должен тревожиться, когда они занимаются тем, что они любят больше всего - развлекаются сами с собой.
Все трое сели около меня. Горда подошла к столу, взяла пакеты и отнесла их в машину. Я попросил Лидию извинить меня за мои непростительные промахи в прошлом и попросил всех их рассказать мне, как они стали ученицами дона Хуана. Чтобы побудить их чувствовать себя непринужденно, я дал им отчет в том, как я встретился с доном Хуаном. Их отчеты сводились к тому, что мне уже рассказала донья Соледад.
Лидия сказала, что все они имели свободу оставить мир дона Хуана, но их выбором было - остаться. Она, в частности, будучи первой ученицей, имела возможность уйти. После того, как Нагваль и Хенаро вылечили ее. Нагваль указал ей на дверь и сказал ей, что если она не пройдет через нее теперь, то дверь закроет ее и никогда не откроется снова.
- Моя судьба была решена окончательно, когда эта дверь закрылась, - сказала мне Лидия. - в точности то же самое случилось с тобой. Нагваль говорил мне, что после того, как он наложил латку на тебя, ты имел шанс покинуть его, но ты не захотел воспользоваться им.
Я вспомнил это особое решение более живо, чем что-либо другое. Я рассказал им, как дон Хуан хитростью заставил меня поверить, что за ним охотится женщина-маг, а затем он предоставил мне выбор - или покинуть его навсегда, или остаться, чтобы помогать ему вести войну против его врага. Оказалось, что его мнимый враг был одним из его сообщников. Вступив в конфронтацию с ней - как я думал, защищая дона Хуана, - я направил ее против себя и она стала тем, кого он называл моим стоящим противником. Я спросил Лидию, были ли к них самих стоящие противники.
- Мы не такие тупые, как ты, - сказала она. - мы никогда не нуждались в ком-нибудь, чтобы пришпорить нас.
- Паблито как раз такой тупица, - сказала Роза. - его противником является Соледад. Впрочем, я не знаю, насколько она стоящая. Но, как говорит пословица, на безрыбье и рак рыба.
Они засмеялись и заколотили по столу.
Я спросил их, знал ли кто-нибудь из них Каталину - женщину-мага, которую дон Хуан натравил на меня.
Они отрицательно покачали головами.
- Я знаю ее, - сказала мне ла Горда от кухонной плиты. Она из цикла Нагваля, но выглядит так, словно ей 30 лет.
- Что такое цикл, Горда? - спросил я.
Она подошла к столу, положив ногу на скамейку, положив руку на