Кастанеда Карлос

Второе кольцо силы

сказал мне и сестричкам, что в течение наших менструальных периодов сновидение становится силой. Я для начала стала немножко сумасшедшей. Я стала более отважной. И, как показал нам Нагваль, перед нами в течение этих дней открывается трещина. Ты не женщина, так что это не может иметь никакого смысла для тебя, но, тем не менее, за день до своего периода женщина может открыть эту трещину и вступить через нее в другой мир.

Своей левой рукой она обвела контур какой-то невидимой линии, которая, кажется, пролегла вертикально перед ней на расстоянии руки.

- В течение этого периода женщина, если она хочет, может позволить приходить образам мира, - продолжала ла Горда. - это трещина между мирами и, как сказал Нагваль, она находится прямо перед всеми нами, женщинами.

Причина, по которой Нагваль считал, что женщины лучшие маги, чем мужчины, заключается в том, что они всегда имеют трещину перед собой, в то время, как мужчина должен делать ее.

- Итак, именно во время своих периодов я научилась в сновидении летать с помощью линий мира. Я научилась делать искры с помощью своего тела, чтобы привлекать линии, а затем я научилась хватать их. И это все, чему я научилась до сих пор в сновидении.

Я засмеялся и сказал, что мне нечем похвастаться после моих нескольких лет сновидения.

- Ты научился в сновидении, как призывать олли, - сказала она с большой уверенностью.

Я сказал, что эти звуки меня научил производить дон Хуан. Она, казалось, не поверила мне.

- Тогда олли должны приходить к тебе потому, что они ищут твою светимость, - сказала она. - светимость, которую он оставил тебе. Он сказал мне, что каждый маг имеет так много светимости только для того, чтобы отдавать ее. Поэтому он выделяет ее всем своим детям, в соответствии с приказом, который приходит к нему откуда-то оттуда, из-за этого простора. В твоем случае он даже дал тебе свой собственный зов.

Она щелкнула языком и подмигнула мне.

- Если ты не веришь мне, - продолжала она, - то почему бы тебе не сделать тот звук, которому научил тебя Нагваль, и посмотреть, не придут ли к тебе олли.

Мне не хотелось делать этого. Не потому, что я верил, что мой звук привел бы к чему-то, а потому, что я не хотел потакать ее прихоти.

Она минуту ожидала, а когда убедилась, что я не собираюсь пробовать, приложила свою ладонь ко рту и в совершенстве имитировала мой стучащий звук. Она делала это 5-6 минут, останавливаясь только затем, чтобы передохнуть.

- Видишь, что я имею в виду? - спросила она, улыбаясь. - Олли наплевать на мой призыв, не взирая на то, сколь близок он к твоим. Теперь попробуй ты сам.

Я попробовал. Через несколько секунд я услышал ответный зов. Ла Горда вскочила на ноги. У меня было ясное впечатление, что она была удивлена больше, чем я. Она поспешно заставила меня остановиться, погасила лампу и подобрала мои заметки.

Она собиралась открыть переднюю дверь, но вскоре остановилась: прямо из-за двери донесся самый пугающий звук. Он послышался мне, как рычание. Он был такой ужасающий и зловещий, что заставил нас обоих отпрыгнуть назад прочь от двери. Моя физическая тревога была такой интенсивной, что я удрал бы, если бы было куда бежать.

На дверь напирало что-то очень тяжелое, оно заставило дверь скрипеть. Я взглянул на ла Горду. Она, казалось, была встревожена еще больше. Она все еще стояла с протянутой рукой, словно для того, что открыть дверь. Ее рот был открыт. Она, казалось, застыла в нерешительности.

Дверь была готова распахнуться в любой момент. Ударов по ней не было, было именно ужасное давление и не только на дверь, но и везде вокруг дома.

Ла Горда встала и велела мне быстро схватить ее сзади, сомкнув свои ладони вокруг ее талии на ее пупке. Затем она выполнила странное движение своими руками. Это выглядело так, словно она махала полотенцем, держа его на уровне глаз. Она сделала это четыре раза. Затем она сделала другое странное движение. Она поместила свои руки у середины груди, ладонями вверх, одну над другой без соприкосновения друг с другом. Ее локти были распрямлены в стороны. Она сжала свои руки, словно она внезапно схватила два невидимых стержня. Она медленно перевернула руки, пока ладони не стали обращены вниз, а затем сделала очень красивое напряженное движение, в котором, казалось, приняли участие все мышцы ее тела. Это выглядело так, словно она открывала тяжелую раздвижную дверь, которая оказывала большое сопротивление. Ее тело дрожало от напряжения. Ее руки двигались медленно, словно открывали очень, очень тяжелую дверь, пока они не были полностью вытянуты в стороны.