Монро Роберт

Окончательное путешествие

его в Парк? Но как... Понял: сосредоточиться на мысли о Парке, потянуться к нему. Ему будет там хорошо, за ним присмотрят... он понял.

Теперь он уходит от меня. Он знает, куда идти. Я говорю, что люблю его, что теперь он может идти... он удаляется...

Меня переносят в более спокойное место... Как странно - когда Грегори ушел, и я попросил, чтобы меня отсюда забрали, мне передался его страх... тот ужас, который он чувствовал, когда попал в ту пещеру... когда он умер. Такое впечатление, будто этот страх впитался в камни и остался тут даже после ухода Грегори... я чувствую его волны, они приходят, как порывы сквозняка... Думаю, пора возвращаться... (Джил Рассел, Кембридж, Англия)

19. КРАТКАЯ ПЕРЕДЫШКА

В какой-то миг мне уже казалось, что переменная величина - болезнь моей жены Нэнси - уже под контролем. Именно эта переменная заставила меня найти новое направление и стала началом более ясного понимания последствий поистине величайшей Неизвестной, с которой рано или поздно сталкивается любой человеческий разум - с переходом от физического существования к иному энергетическому миру. Мы называем эту переменную смертью. Просто удивительно, что прежде я бездумно проходил мимо нее.

Я много думал о том Сигнале, который, быть может, принес с собой из своих путешествий. Если это и случилось, я не вижу никаких результатов. Неужели тысячи отдельных человеческих Я-Там, соединенных с моим скоплением, уже получили этот Сигнал? Я уверен, что кое-кто из моего Я-Там это узнает. Так или иначе, сыграть роль Разумника будет очень забавно. Но скоро все эти мысли отошли на задний план...

Песня для Невоспетой Приемные часы в больнице подходили к концу. Я наклонился к Нэнси и поцеловал ее в лоб: - Спать хочется?

- М-м-м...

- Сегодня ты выглядишь намного лучше.

- М-м-м... И чувствую себя неплохо.

- Придешь сегодня поиграть?

- В... в двадцать седьмом?

- Ну, для начала там.

- М-м-м... хорошо.

- Тогда до встречи.

- Я люблю тебя.

- Я тебя люблю!

Около восьми часов вечера нам позвонили из больницы, и меньше чем через час мы уже стояли у ее кровати. Несколько предыдущих посещений больницы по многим причинам оказывали на меня совершенно опустошающее воздействие.

Но в этот раз все было иначе. Ее руки и ладони обмякли, похолодели. Она дышала краткими, глубокими, судорожными вздохами, сменявшимися долгими паузами. Однако я понял все уже в тот миг, когда увидел ее немигающие глаза. Нэнси здесь уже не было. На следующее утро, в четверть первого, ее тело окончательно прекратило дышать.

Позже команда Линии жизни сообщила, что около половины восьмого или восьми часов утра Нэнси проводили в Точку 27, где ее ждал теплый прием и безопасность.

Это случилось примерно в то время, когда в больнице отметили начало пограничного дыхания. Только спустя некоторое время я понял, что это дыхание мне уже знакомо - я слышал его в ночлежке Сент-Луиса, когда рядом со мной, мальчишкой-бродягой, умирал незнакомый старик. Я слышал это дыхание за каких-то три дня до смерти Нэнси, когда на моих руках умирал от лейкемии наш любимый кот Фасби.

Я был потрясен тем, что в действительности совсем не готов к случившемуся. Самая серьезная перемена, самая значительная переменная величина в моей жизни... я знал, что она надвигается, я видел множество предзнаменований, я воспользовался всем накопленным опытом - и все же...

Сотни - нет, тысячи! - людей знали... знают, какой яркой, сердечной и радостной она была... и остается. Нэнси Пенн Монро...

Ее корни восходят к старинному роду из Вирджинии, который за много лет до Американской революции уже жил на землях, дарованных английским королем. Ее воспитали так, что она стала настоящим образцом изящной Леди с Юга: она прежде всего думала о других, всегда улыбалась, ужасалась при одной мысли о том, чтобы причинить вред другим, неизменно дарила окружающим частицы себя... Она никогда не испытывала... не испытывает к чему-либо ненависти.

По правде говоря, именно она стала основателем Института Монро. Не будь ее, не существовало бы и такой организации. Она участвовала во всех крупных и малых обсуждениях, вносила свой вклад в любые решения, занималась множеством дел и даже нашими исследованиями, - а это значит, что следы ее мыслей есть во всех достижениях и открытиях Института: в планах программ, на аудиокассетах, в буклетах и, разумеется, в сердцах тысяч наших друзей со всех уголков планеты.