до тех пор, покуда остается таковым. Если Вы будете упорны, вы перестанете бояться. Только после этого попробуйте формулу, которую я даю здесь. Мне неизвестно, как может повлиять назначенное Вам лечение. Оно может помочь или, наоборот, помешать предлагаемой мною технике. Но все же попробуйте. На первый раз может и не сработать.
Самое главное, сообщите, как у Вас получается. Когда Вам станет лучше, я, возможно, загляну, и мы все подробно обсудим. Что касается сейчас, я бы пришел к Вам лично, но ведь Вы знаете, какие в больнице строгости насчет правил. Если Вы расскажете о своих попытках жене, я уверен, она передаст мне. Но гораздо больше мне бы хотелось как-нибудь попозже услышать все от Вас самого. Только дайте мне знать...'
Миссис Гордон не сообщила мне, предпринимал ли он какие-либо попытки. Мне же казалось крайне неуместным в такое время докучать ей своими расспросами. Она была слишком подавлена сознанием того, что д-р Гордон обречен. Я до сих пор не уверен, поняла ли она, что мое письмо можно истолковать как инструкцию по обучению умиранию.
Спустя несколько недель д-р Гордон впал в кому. Умер он спокойно, не приходя в сознание.
В течение нескольких месяцев я раздумывал, как бы 'побывать' у него, где бы он ни находился. Он был первым близким мне человеком, умершим после того, как начали развиваться мои 'фантастические способности'. Меня разбирало любопытство, но в то же время я был невозмутим. Такая возможность представлялась мне впервые. Я не сомневался, что д-р Гордон, продолжай он существовать, не стал бы возражать.
Ничего не зная о таких вещах, я решил, что прежде чем вмешиваться в его дела, ему, вероятно, нужно дать время отдохнуть. К тому же и мне самому не мешало набраться побольше храбрости, поскольку таких экспериментов я еще не ставил, а дело могло оказаться опасным.
И вот, в одну из суббот после обеда я предпринял такую попытку. Около часа ушло на то, чтобы войти в вибрирующее состояние. Наконец, мысленно крича: 'Хочу увидеть д-ра Гордона!', я вывернулся из тела.
Спустя мгновение я начал быстро двигаться вверх. Вскоре от быстрого движения все перед глазами слилось, и я ощутил нечто вроде потока очень разреженного воздуха. Кроме него, я почувствовал чью-то руку, поддерживающую меня под левый локоть. Кто-то помогал мне попасть 'туда'. Путешествие казалось бесконечным, но вдруг я остановился (или был остановлен). Несколько ошеломленный, я стоял в большой комнате. Было впечатление, что это нечто вроде института. Рука, державшая меня за локоть, пододвинула меня к открытой двери и остановила в самых дверях, откуда я мог видеть соседнюю комнату. Раздавшийся слева мужской голос произнес мне почти в самое ухо: 'Если будете стоять здесь, через минуту доктор увидит вас'.
Я кивнул в знак согласия и стал ждать. В комнате находилась группа людей. Трое или четверо из них слушали молодого человека лет двадцати двух, о чем-то увлеченно рассказывавшего им, дополняя свою речь жестами.
Д-ра Гордона не было видно, и я продолжал ожидать его появления с минуты на минуту. Чем дольше я ждал, тем жарче мне становилось. Под конец мне стало так жарко, что я сильно забеспокоился. Причина жара была мне непонятна, и я не знал, как долго смогу его терпеть. Ощущение было такое, словно пот ручьями течет по лицу. Я понял, что больше не вынесу, такая жара не по мне. Если д-р Гордон вот-вот не появится, придется отправиться назад, так и не увидев его.
Я повернулся и снова посмотрел на стоявших группой людей, подумав, не спросить ли их о д-ре Гордоне? В этот самый момент невысокого роста худой юноша с большой шапкой волос остановился посреди разговора и на мгновение пристально посмотрел на меня. Бросив на меня беглый взгляд, он вновь повернулся к остальным и продолжил оживленную дискуссию. Жар стал невыносимым, и я решил отправиться назад. Ждать еще я уже не мог. Применив ранее разученное мною движение, я взмыл вверх, прочь из комнаты. Путь назад был долгим. Придя в себя, я обследовал свое физическое тело. Оно было холодным и слегка одеревеневшим. Никаких ручьев пота, разумеется, не обнаружил.
Разочарованный, я сел и записал свое путешествие в дневник. Непонятно, почему я потерпел неудачу. Найти д-ра Гордона мне не удалось. Время пребывания вне физического — два часа.
Упрямство — наследственная черта моего характера. В следующую субботу я предпринял еще одну попытку. Едва я покинул физическое тело и стал звать д-ра Гордона, как рядом со мной раздался сдержанно-раздраженный голос: 'Зачем вам видеть его снова? Вы же