Владимир Вестник

Новая Весть от Бога

Практически все люди вместо реальности наблюдают сотворенную этой сущностью иллюзорную реальность. Ее усилиями на Земле искусственно задерживается познание многих очень важных истин. Моя Миссия в том и заключается, чтобы не только дать Новые Знания о Боге и Высших Законах, но и ослабить искусственные препоны на пути познания. Искусственному торможению познания допустимо противопоставить помощь познанию со стороны Бога.

— Но разве Бог не может ее уничтожить? И, вообще, разве Бог не настолько всемогущ, чтобы все зло искоренить?

— Чтобы устранить все зло на Земле, пришлось бы уничтожить человечество. Люди, нарушая Высшие Законы, творят зло и, соответственно, получают за это воздаяние злом. То есть, источник зла – сами люди.

Значит, пока Высшие Законы людьми игнорируются, уничтожать эту сущность нет смысла. Ведь, по сути, она реализует зло, кармически заслуженное людьми. Подобных астральных монстров, только помельче, на Земле много. Уберешь одного – силу обретет другой. Их основа – разумные, но безнравственные души.

— Да, помню, ты рассказывал, как этот ЭГП к тебе людей подсылает. Ко мне он тоже неравнодушен.

— ЭГП управляет их подсознанием. Они даже не подозревают о своей роли, но козни строят исправно. Хотя возможности ЭГП весьма обширны, его происки мне удается преодолевать. Я бы не мог противостоять ЭГП, если бы не был под защитой Всевышнего.

…После ужина Андрей вышел на террасу покурить. Я некурящий, но тоже решил проветриться. Из-за облачности сумерки опустились раньше обычного. Дует прохладный, пронизывающий ветер. Тусклый светильник на углу террасы высвечивает в темноте часть сада с облепихой и кустами смородины. Темно-фиолетовые облака закрыли почти все небо, но по горизонту осталась светлая безоблачная полоса. Я огляделся. Ровная багровая полоса светилась вдоль всего горизонта. Конечно, участок полосы на северо-западе, где недавно зашло солнце, был наиболее светлым. Граница облаков шла прямой горизонтальной линией. То, что ширина полосы, с поправкой на лес и неровности местности, везде была одинаковой, означало, что над нами – самый центр гигантского идеально правильного круга облаков. Андрей с изумлением оглядывал горизонт, обходя дом и приговаривая: — Удивительно. К чему бы это?

Время от времени он бросал на меня взгляд, в котором читались, сменяя друг друга, подозрение, изумление и вопрос. Боясь высказать нелепость, он все же не решался спросить.

Это был знак для меня. Я не хотел выслушивать рассуждений по его поводу и потому постарался изобразить полное равнодушие. Чтобы замять его подозрение о том, что наблюдаемое зрелище каким-то образом связано со мной, я, как можно равнодушнее, сказал: — Да, мы под самым центром круга облаков. Наверное рельеф местности каким-то образом сказался. Например, прохладные воздушные массы во впадине. Над ними облака собрались…

— Нет, местный рельеф я знаю. Ничего близкого к этому нет… Посмотри, линия какая ровная. Раньше-то никогда не было такого.

На мякине его не проведешь. Я пожал плечами и перевел разговор на другую тему. Конечно, это явление не было случайным. Это явление так же, как сопутствующие обстоятельства и мыслеобразы, было элементом образа, доносившего до меня вполне определенную, весьма полезную информацию, которую, впрочем, кроме меня, знать кому-либо, в том числе и Андрею, незачем…

У каждого – свое предназначение

Весна 2002 года.

Андрей приехал отметить со мной свой день рождения. Привез водку «Старку» и полуфабрикат шашлыка из постной свинины, купленный в магазине. Шашлык переложен луком и лимоном, в фирменной упаковке. Осталось лишь нанизать на шампуры и поместить над углями. Очень цивилизованно и удобно.

«Старку» поставили в холодильник охлаждаться. Развели костер рядом с елками. Там постоянное место для шашлыков.

…Вот, наконец, остались угли. Поправив кирпичи, стоящие в качестве опоры, укладываем на них шашлычные шампуры.

Андрей, подгребая угли, как бы между делом, говорит:

— Читал раздел «Речь Бога» из рукописи «Новой Вести…». Ты описал там тот случай, когда облака над нами в круг собрались. Ты ведь там для читателей написал, что мне незачем знать значение того знака?

Он надеется, что на самом-то деле ему будет рассказано. Лицо у Андрея как бы совершенно равнодушное, но в голосе сквозит нотка затаенной обиды, скрываемая, но заметная. Я прекрасно понимаю, как не терпится ему услышать ответ, но молчу. Когда не хочу отвечать, обычно отмалчиваюсь. Пауза затягивается.