сочинения, которые мы певали вместе.
— Простите меня за откровенность, но это невозможно. Тому графу де Сен-Жермену было сорок пять лет, а вам сейчас, когда мы с вами разговариваем, никак не больше.
— Мадам, — с улыбкой возразил граф, — я очень стар.
— Но в таком случае вам должно быть не меньше ста лет.
— В этом нет ничего невозможного!
Тут граф сообщил мадам де Жержи множество деталей, касающихся их совместного пребывания в Венеции. И предложил графине, если она все еще сомневается, напомнить другие обстоятельства и подробности...
— Нет, нет, — прервала его престарелая супруга посла, — вы меня вполне убедили, но вы не человек... вы просто дьявол! (Тушар Лафос приводит эту историю в «Хрониках слухового окна»).
За пределами же 1784 года мы находим по меньшей мере одно почти несомненное явление графа. Спустя несколько месяцев после своей кончины он присутствовал на собрании парижских масонов, которое состоялось 15 февраля 1785 года. В нем принимали участие розенкрейцеры, а также секты иллюминатов, каббалистов и гуманитариев. Архивы франкмасонов неопровержимо свидетельствуют, что граф де Сен-Жермен участвовал на заседании вместе с Месмером, Лафатером, Сен-Мартеном и прочими; более того, он оказался среди выступавших. Наконец, перед тем как перейти к выводам, нам нужно вспомнить об одном известном факте. Граф никогда ничего не ел. На всех обедах и ужинах, куда его приглашали, он совсем не притрагивался к пище, предпочитая любым яства беседу, в которой он ослеплял слушателей остроумием и историческими познаниями. Здесь вновь можно говорить о действии философского эликсира, позволяющего адепту высшего ранга обходиться без материальных источников жизненной энергии. Как я уже упоминал, достигший высшей ступени алхимик питался исключительно ради собственного удовольствия. И вполне возможно, что граф де
Сен-Жермен не испытывал никакого удовольствия при мысли о земной еде. Следует также отметить, что в этот развратный век граф не проявлял никакого интереса к женщинам (или к хорошеньким мальчикам) и отличался поразительным целомудрием.
К какому же выводу мы приходим? Весьма вероятно, - что граф де Сен-Жермен обладал философским камнем, используя его как для удовлетворения своих финансовых потребностей, так и с целью сохранить крепкое здоровье и продлить жизнь сверх нормального срока. Даже если мы отвергнем гипотезу о долголетии, не подлежит сомнению, что граф, которому