Э. Я. Голосовкер

Сказания о Титанах (Часть 1)

-- Вина!

      Встал Геракл. В руке у героя головня, и не головня, а бревно раскаленное, все в огне и дыму. И летит оно, бешено крутясь, в Анхиоса. Другое за ним гремит прямо в Атрия.

      Дымом застлало пещеру. Видят кентавры: стоит перед ними исполин в дыму и в руках у него огненные палицы.

      Отшатнулись кентавры, попятились ко входу в толчее ног и рук, человечьих и конских тел. Рухнул у входа Анхиос, весь опаленный. Страшным голосом кричит Агрий под копытами табуна, ослепленный горящей головней. Валит дым из пещеры. А в нее летят камни и дреколье, и шумят, крутясь со свистом над головами наступающих кентавров, ели.

      Снова ринулись со звериным воем кентавры в пещеру, призывая на помощь древних титанов. И снова, давя друг друга, отхлынули прочь на уступы.

      Опрокинут в пещере сосуд с волшебным напитком. Еще сильнее кругом благоухание. Безумит оно кентавров и Геракла. И вот стоит уже на пороге пещеры Истребитель чудовищ, и в руке его лук, бьющий без промаха, и лернейские стрелы.

      Говорит ему что-то хозяин, хватает за руку. Не слышит Фола Геракл: перед глазами у него чудовища: гидры, львы немейские, вепри-драконы, а не просто кентавры. Истребить их! И уже на тетиве роковая стрела: летит -- и падает кентавр, один, и другой, и третий... И опять стрела за стрелой...

      Устлал Геракл трупами кентавров уступы и дороги.

      Не могла богиня облаков Нефела видеть их гибели. Ведь и она, титанида, мать кентавра-урода, чудовищного сына Иксиона. Слышит она издалека жалобное ржанье -- плач зеленых кобыл Магнезийских по кентаврам.

      Хлынули из облаков дождевые потоки. Размякла почва. Скользят по ней ноги Геракла.

      Бегут кентавры, мчатся во все стороны с диким воплем. Ищут спасения: кто -- в Малею, к Хирону; кто -- в море, пенит воду к волшебному острову Сирец, где ждет их погибель; кто -- к потоку Эвену. А кого укрывает Посейдон далеко от Фалеи, в горных лощинах Элевсина.

      Гонит Геракл стрелами буйную гурьбу кентавров к Малее. Шагает, но скользят его ноги, хотя шаг у него как у бога. Шумит в голове дивный напиток Вакха, безумящий смертных.

      Что-то помнит он -- только смутно помнит.

      Всех отважнее был кентавр -- слепой Эвритион, похититель Гипподамии. Он один не бежал от стрел Геракла.

      Отступил близ пещеры в тень, решил сразиться с сыном Зевса. Но от глаз Геракла не укрылся.

      Прицелился герой в Эвритирна и не видит, что на пороге пещеры стоит ее гостеприимный хозяин, друг Геракла, благой кентавр Фол. Поскользнулся Геракл на вымокшей от дождя почве, и мимо: угодила стрела не в Эвритиона -- угодила в кентавра Фола.

      Крепко вино первых лоз Вакха. Смутно в памяти Истребителя чудовищ. Не помнит, что там было.

      Уже близко пещера на Малее, где живет изгнанник Хирон, учитель полубогов-героев.

      Снова перед пещерой Хирона ошалелая толпа беглецов. Нет им пути на Пелион: там лапиты. Нельзя им укрыться внутри пещеры: всех перебьет там обезумевший Геракл. Жмутся кентавры друг к другу стадом. Мало их уцелело -- кучка. Последние из титанова племени.

      А Геракл уже на Малее, держит лук в руке.

      И прикрыл Хирон своим телом ищущих у него спасения. Смотрит ясно и гневно на Геракла, видит стрелы в колчане. Но что за сила в тех стрелах? Отчего так бегут от них кентавры, не страшившиеся любого бога? Что кричат они в ужасе Хирону: 'Стрелы! Стрелы!'

      Покрыл их крики его голос:

      -- Брось, сын Зевса, лук и стрелы на землю! У Хирона -- ты сегодня гость.

      Знал, что чтит его Геракл. Но не слышит его одержимый. Летит стрела, одна и другая, мимо Хирона, и падает кентавр, один и другой.

      Понеслась дикая ватага обратно на Фолою, мимо Геракла. И Геракл без привета хозяину повернул за ними, шагает и поет:

      -- Те-не-ла! Те-не-ла!

      И снова стрела за стрелой в спины скачущих по уступам чудовищ.

      Падают в корчах кентавры. Прыгают в смятении в пропасть. Всюду стрелы и 'Те-не-ла!', 'Те-не-ла!'.

      Истребил их всех безумный от напитка бога Вакха герой. И тогда ушло от него безумие.

      Вернулся он на Фолою. Озирает поле битвы. Что за труп перед входом в пещеру? Мука на лице старика-кентавра, и в плече у него стрела.

      Узнал Геракл доброго Фола. Тогда все припомнил Истребитель чудовищ и застонал от горести: друга убил он. Истребил изгнанников, древнее племя. Заплатил гость хозяину за гостеприимство! О, безумящий Вакха дар! Не забудется это Гераклу.