Кристофер Мур

Практическое демоноводство

ужас на все и вся, когда заблагорассудится. Из всех хозяев, которым служил Цап после Соломона, Трэвис был худшим. В нем присутствовала досадная праведность, которая действовала Цапу на нервы. В прошлом Цапа вызывали заблудшие души, которые ограничивали его разрушительные склонности лишь требованием блюсти секретность в мире людей. В большинстве случаев он выполнял пожелание хозяина, умерщвляя свидетелей. А Цап всегда следил за тем, чтобы свидетелей было побольше.

Но с Трэвисом жажда разрушений сдерживалась, контролировалась и копилась внутри Цапа, пока хозяину не оставалось ничего другого, как спустить ее с цепи. Да еще добычу для Цапа выбирал он сам. И кормиться заставлял приватно — в самых укромных уголках. Но удовлетворить аппетит Цапа эти сиротские трапезы не могли.

На службе у Трэвиса его разум вечно пребывал в тумане, а внутреннее пламя тлело еле-еле. И только когда Трэвис спускал его на очередную жертву, мысли приобретали четкость, и огонь внутри вспыхивал ярче. Но так случалось крайне редко. Демон тосковал по хозяину, у которого имелись бы враги, однако туман в голове не позволял самому пуститься на поиски нового владыки. Воля Трэвиса подавляла Цапа.

Но сегодня демон предвкушал освобождение. Все началось с того, что хозяин познакомился в кафе с этой женщиной. Когда они поехали домой к старику, он ощутил в себе всплеск, какого не переживал уже много лет. А стоило Трэвису позвонить той девчонке, силы у Цапа только прибавилось.

Он даже начал припоминать, кем был на самом деле: существом, возводившим на престолы одних Пап и королей и отнимавшим власть у других. Сам Сатана, восседающий на троне в великом граде Пандемониуме, заявил воинству адских тварей: “В изгнании своем мы должны быть признательны Иегове за две вещи. Во-первых — за то, что мы существуем. Во-вторых — за то, что у Цапа нет амбиций”. Падшие ангелы — и Цап вместе с ними — посмеялись шутке повелителя, ибо пошутил он еще до того, как Цап оказался среди людей. И люди дурно повлияли на Цапа.

Он раздобудет себе другого хозяина и совратит его своим могуществом. Сегодня днем он видел ее в салуне и почувствовал, как жаждет она власти над остальными. Вместе они будут править миром. Ключ уже близок — он чувствует это. Если Трэвис отыщет ключ, Цапа сошлют обратно в преисподнюю. Он должен найти его первым и вложить в руку ведьмы. Ведь гораздо приятнее править на Земле, чем прислуживать в аду.

Ужин

Трэвис остановил “шевроле” на улице перед домом Дженни, заглушил мотор и повернулся к Цапу.

– Ты сидишь здесь, понятно? Через некоторое время приду проверю.

– Спасибо, папочка.

– Не включай радио и не жми на клаксон. Сиди и жди.

– Честное слово, я буду хорошо себя вести. — Демон изобразил невинную улыбочку. Получилось неубедительно.

– И присматривай вот за этим. — Трэвис показал на алюминиевый чемодан на заднем сиденье.

– Приятного свидания. За машину не беспокойся.

– Что с тобой такое?

– Ничего. — Цап уже ухмылялся во всю пасть.

– Чего это ты вдруг такой покладистый?

– Хорошо, что ты идешь проветриться.

– Врешь.

– Трэвис, я сокрушен.

– Это было бы славно. Да, и не вздумай никого слопать.

– Я же вчера вечером покушал. Мне и не хочется вовсе. Просто буду сидеть здесь и медитировать.

Трэвис сунул руку во внутренний карман спортивного пиджака и вытащил книжку комиксов.

– Вот что у меня для тебя есть. — Он протянул книжку демону. — Посмотри пока картинки.

Демон выхватил комиксы и развернул их на сиденье.

– Монстр-Печенюшка! Мои любимые! Спасибо, Трэвис.

– До встречи.

Трэвис вылез из машины и захлопнул дверцу. Цап следил, как он идет по двору к дому.

– Я уже такую видел, ишак, — прошипел он. — Когда заведу себе нового хозяина, я вырву тебе руки и сожру их прямо у тебя на глазах.

Трэвис обернулся. Цап помахал ему лапой и выдавил самую приятную свою улыбку.

* * *

В дверь позвонили ровно в семь. Мысли Дженни метнулись следующим маршрутом: не подходить, переодеться, открыть и сказаться больной, сделать уборку, сделать ремонт, записаться на пластическую операцию, перекрасить волосы, принять горсть “валиума”, помолиться Богине и попросить божественного вмешательства, остаться стоять на месте и исследовать характер парализующей паники.

Она открыла дверь и сказала:

– Привет.

Перед нею стоял Трэвис — в джинсах и сером твидовом пиджаке в елочку. Он выглядел слегка обалдевшим.

– Трэвис? — переспросила Дженни.

– Вы прекрасны, — выдавил он.