Джоул Клаус

Посланник

все свои вопросы,

чтобы спросить у Сники, когда он вернется. Я

исписал страницы три, и чем больше я писал,

тем четче я осознавал, что совершенно не

понимаю, что вокруг творится. К 11 вечера я был

изможден и еле дотащил себя до кровати.

Я остановился на минуту, чтобы открыть

свежую пачку сигарет, данную мне Ниной.

-- И что же мне записывать? -- спросил

Денни с ручкой в руке.

-- Лишь вещи, относящиеся к посыланию

любви, к которым мы вскоре и вернемся, --

ответил я.

-- Денни, расслабься и дай ему рассказать

его историю так, как она случилась, -- вставила

Нина со смешком.

Подкурив сигарету, я продолжил свой

рассказ:

-- На следующее утро меня разбудил сон --

мне приснился клоун, трясущий мою кровать -- а

когда я открыл глаза, в ногах кровати стоял

Сники. Я робко посмотрел на часы, было 11:30.

Я взглянул на Сники и спросил, он ли был тем,

кто меня разбудил?

-- Я лишь подумал, что стоит тебе сказать,

что Руди только что выбежал через свою собачью

дверцу и погнался за кошкой, -- ответил он.

Поворачиваясь на другой бок, я сказал:

-- Ну и что! -- и закрыл глаза, чтобы спать

дальше.

Я был близок к тому, чтобы снова уснуть,

когда услышал от Сники:

-- Он не остановился у ограды и в эту

самую минуту следует вниз по дороге.

Я взлетел с кровати и бросился натягивать

на себя одежду.

-- Блин, чего ж ты его не остановил? Я не

могу себе позволить, если он будет пойман,

заплатить за него две сотни долларов залога.

-- Не хотите ли чая с этим, сэр?

-- Очень смешно, умник, -- ответил я.

-- Вместо того, чтобы бегать вокруг в

поисках, ты можешь позвать его назад любовью,

-- сказал Сники.

-- Почему бы тебе просто не сказать мне,

где он? -- Я спросил, начиная сердиться.

-- Почему бы тебе просто не послать

любовь и посмотреть, что произойдет. Кроме

того, я не твой ангел-хранитель, это не моя

работа, -- ответил Сники.

-- Ты очень странно себя ведешь, как для

ангела. И, если ты не мой ангел-хранитель, то кто

же ты, к черту, такой?

-- У-у, какие мы капризные по утрам, --

отвечал он.

-- Ну, ты собираешься помогать или нет? --

спросил я.

-- Почему бы тебе ни прибегнуть к своей

маленькой ленте с записью поезда, чтобы

увидеть Руди и позвать его домой? Не забудь

послать любовь, -- отвечал Сники.

На мгновение я остановился, чтобы собрать

свои мысли, и спросил:

-- Ты уверен, что это сработает? -- и указав

в его сторону пальцем, я добавил, -- Надеюсь, это

не проявление твоего извращенного чувства

юмора.

-- Да попробуй же ты, -- ответил он, -- что

ты теряешь? Я проведу тебя через это. Это так же

просто, как дышать.

Я вошел в гостиную и лег на кушетку, думая

про себя, что лучше бы этому получиться.

-- О`кей, я готов, -- сказал я, -- но если

через 15 минут он не вернется, я отправляюсь за

ним.

-- Я слушал указания Сники и точно

следовал им. Где-то по пути я, должно быть,

вновь уснул, потому что когда я проснулся, Руди

уже стоял рядом, облизывая мое лицо и виляя

хвостом. Я не уверен, сколько времени

потребовалось, чтобы он прибежал домой, но,

так или иначе, это сработало. В то время, когда я

следовал за указаниями Сники, я пообещал Руди,

что если он вернется домой, я выведу его на

прогулку. Потому, я позавтракал чем-то, принял

душ и вскоре пошел гулять с Руди.

Пока Руди играл с другими собаками в

парке, я думал о любви и о том, откуда она

берется. То есть, если она берется из меня, то

почему тогда Сники сказал, что я умираю от

нехватки любви, по крайней мере, раньше

умирал, и что эта нехватка любви и была

причиной той постоянной внутренней боли. Чем

дольше я об этом думал, тем больше это сбивало

меня с толку. Единственный вывод, к которому я

пришел, это что внутри всех нас, по-видимому,

содержится огромное количество любви, но она

запечатана в небольшом пакете, который надо

открыть, чтобы ее освободить. Это уже было на

что-то похоже. Размышляя об этом, я внезапно

сообразил, что, минуточку, я больше не чувствую

ни грусти, ни какой-либо внутренней боли. И вот

поэтому в последнее время я чувствую себя

настолько спокойно, хотя финансово я должен

бы быть нервной развалиной. Я не заметил,

когда именно произошло это изменение. Это

подобно тому, как если бы у человека с

постоянными мигренями в один прекрасный

день мигрени прошли. Вы настолько к ним

привыкли, что, возможно, и не заметите, когда

они исчезнут. Я пришел к выводу, что, наверное,

я не заметил перемены, из-за того, что в