Джоул Клаус

Посланник

что швырнул книгу об стену и закричал внутри

себя, что если я сейчас же не получу помощь, то

завтра утром я на машине поеду в горы и сверну

в пропасть. Я чувствовал, как ярость струится у

меня по венам. Может быть, я бы этого потом и

не сделал, но в тот момент в моем мозгу решение

было твердым. Я подумал, что пока я здесь,

Вселенная может не обращать на меня внимания.

Но когда меня здесь не будет, и я буду стоять

перед ней, тогда не обращать на меня внимания

будет намного сложнее!

Мне нужно было остановиться и выпить

апельсинового соку. Даже при воспоминании об

этом я терял свой покой. Нина с Денни глядели

на меня, не отрываясь, ожидая, что же будет

дальше. Я потер лоб и продолжал:

-- Не знаю, сколько прошло точно времени,

но я бы сказал, что не позднее, чем через пять

минут началось. Все мои внутренние ощущения,

казалось, встрепенулись, и я почувствовал,

появление чего-то очень большого. Оно было

огромным, и, казалось, пыталось втиснуться в

мою квартиру и не помещалось. В конце концов,

оно заняло всю квартиру, и все равно не

поместилось. В общем-то, я ничего не видел и

не слышал, но все это я чувствовал своим

существом, иначе я не могу описать это

ощущение. Вы не представляете, как я

перепугался, по-моему, я никогда еще не был так

напуган, я чуть не написал в кровать.

-- В то время у меня была маленькая, но

просторная квартира, и с кровати было видно

коридор, часть кухни и большую часть гостиной.

Свет был везде включен -- просто потому что я

не люблю темноты, и, как только темнеет, мне

всегда кажется, что что-то большое стоит за моей

спиной, наблюдая за мной. Я боялся темноты,

сколько себя помню. Поэтому я держу

включенным свет. Я также не люблю темных

углов -- никогда не знаешь, что там может быть.

Через нескольких секунд или минут, мне трудно

сказать, лампочки начали мигать, и когда я

говорю лампочки, я имею в виду все лампы,

даже в автомобиле. Каждая лампа включалась и

выключалась, это было почти как музыка, и я

буквально трясся от страха. Я чувствовал и

ощущал, как это присутствие формируется, и

вдруг внезапно я услышал голос, не извне, а как-

то в середине моей головы, но он был громким и

жестким.

Голос произнес:

-- Советую подумать еще раз:!

-- И все кончилось. Свет перестал мигать, и

то пришедшее нечто покинуло. Я был так

перепуган, что, хоть я очень и хотел в туалет, я не

поднимался с кровати аж до утра. И на

следующую ночь я не ночевал в этой квартире.

Самым странным было то, что назавтра по всему

дому начались разговоры, продолжавшиеся

несколько недель. Пару дней спустя я слышал,

как два человека обсуждали это в комнате для

стирки, и, по всей видимости, другие люди в

доме также почувствовали или ощутили нечто,

но не могли дать этому объяснения.

-- Этого случая было достаточно, чтобы я

почти на два года бросил ныть о своих

несчастьях. Но позже впечатление стало

стираться из памяти.

Я остановился, чтобы выпить еще

апельсинового соку и закурить очередную

сигарету.

-- Как ты думаешь, что это к тебе

приходило? -- спросила Нина.

Я покачал головой и сказал:

-- Не знаю, и, честно говоря, не хочу знать.

Похоже, я кого-то сильно достал, и, откровенно

говоря, я не хотел бы в этом копаться, потому

что, кто бы тогда не приходил ко мне, он был

явно в плохом настроении.

-- И ты говоришь, что после того, как с

тобой произошло такое, ты сделал еще две

попытки? Тебя действительно не свернешь, если

ты принял решение! -- сказал Денни, явно

довольный собой.

Пожав плечами, я сказал:

-- Поймите, время шло, а ничего не

улучшалось. Вообще-то, все стало наоборот

ухудшаться, и мне становилось все труднее и

труднее притворяться. На то, чтобы надевать

улыбку, притворяться довольным, когда на самом

деле это не так, требуется огромное количество

энергии. К тому же, в первый раз это

действительно повергло меня в ужас, но, как ни

странно, теперь я был подготовлен ко второму

разу и не собирался просто так лежать и дрожать

от страха. Я планировал драться. В конце

концов, я имею право быть счастливым. К тому

же, когда у тебя депрессия, и ты подавлен,

обычно пропадает способность мыслить ясно.

Ну, и, наконец, я попросил о помощи и не

получил ее. -- Я задумался на минуту и понял,

что это было не совсем правдой.

-- Вообще-то это не совсем так,-- сказал я,

усмехнувшись.

-- А, так тебе все-таки помогли? --

спросила Нина.