Виталий Фил

Без ИМЕНИ

гудок завода на противоположном конце планеты, тиканье будильника и диск с музыкой - всё это может много, только если ты сам этого хочешь и в состоянии поймать. Образы, они подобны солнечным зайцам, лисам, филинам и лианам. Последние заметно проще поймать, хоть это и общепринятое заблуждение вредно и ни к чему не приводит. Вот такие вот петли мира могут захлестнуть и твою шею. Не зевай без противопосторонней сетки: в ротовую полость могут попасть посторонние не пищевые объекты. Но это так, к слову.

И стремясь спрятаться от причиняющих боль бликов, стремясь спрятать свою голову под крыло и при этом всё еще продолжать лететь… когда не хватает воздуха и слов, когда ты напрочь забываешь о правилах орфографии и остервенело долбишь по клавиатуре, словно упорная птица; что ты хочешь от меня? я скажу тебе злую и жестокую правду (просто не смею тебе врать!): большая часть того, что мы думаем, никому не интересна. Большая часть того, что мы говорим, никем не будет услышана, а то, что мы пишем, никем не будет читаться. Вот так. Так для чего же ты остервенело долбишь по клавиатуре, задыхаясь от переполняющего тебя странного и невыносимого вдохновленного желания что-то делать, что-то уже не говорить, а кричать до кровавого кашля, кричать как в тот, самый первый раз. Увидев этот свет, ты впервые закричал. Ты не мог больше никак выразить свою боль, радость и облегчение от того, что осилил тот тяжелый и суровый путь к бренной физической жизни. Это не просто так. Это уже кое-что значит. Подумай о своём рождении… ты выиграл и прошел по конкурсу с сотнями тысяч претендентов на одно место. Ты рождён для того, чтоб вести, нести, тащить, гнать пинками этот мир вперёд в лице себя же самого в первую очередь. А я тебя когда-то ненавидел…

конец главы.

ГЛАВА 7 / ЛЮБОВЬ

Имена и травмы. Силуэты-события. Осколки лиц-эпизодов… С каких чувств начиналось твоё имя? Чем пахло дуновение твоих волос? Сколько песка вытекло из разбитых часов кровяного компрессора, пробитого стальными наконечниками ангельского гарпуна? Сколько перьев Купидона я замёл под кровать?

Знаешь, ты снишься мне кусочками чужих снов. Иногда я вижу твоё лицо в людском потоке, намечаю твои следы в отражении витрин и неоне вывесок. Вижу за спиной по утрам, выскабливая социально опасную щетину безвредным лезвием. Я не скучаю. Мне есть кого вспомнить.

Конец удушливых призраков-снов. Змеиная кожа обновлений. Что-то совсем не такое, как раньше, и уже поэтому хорошее.

Нельзя себя вечно убивать – казнь не может длиться вечно, не надоев хотя бы двум из трёх сторон, в ней участвующих. Пора сменить занятие. Как насчёт чего-нибудь возвышенного, чистого, как снежинка и драматичного, как твоё рождение? Оно родилось, это маленькое и беззащитное что-то. Оно было столь… странным для меня, что я чуть было не убил это зерно зарождающихся перемен. Как оно попало, я знаю. Его занесло ветром волны её каштановых волос, когда она обернулась на мой вопрос. Странно устроен мир, но это его только красит. И у каждого свой любимый цвет. У кого розовый, а у кого – чёрный, но и тот и другой видят лишь то, что хотят. Но мы ведь не такие, правда? Хотя, какая, в сущности, разница… Разницы в сущности нет. Сущность одна. Есть различие в потенциалах.

Вообще, как много может изменить одна единственная. Или несколько повторяющихся. Особенно, когда повторяется не только она, но и её история.

Смотри на мир другими, новыми глазами. Они могут быть воспалённо красными, как и раньше, от бесконечного бега по граблям своих же, а могут - от дефицита меланина или переизбытка кофеина и коразола. Иметь такие глаза не так страшно, как страшно другое: зрачки её других глаз могут показаться тебе непривычно узкими щелями, немигающими холодными колодцами в небытие. Если ты заметил это слишком поздно, тебе будет всё равно.

Она может ласково мурлыкать и строить глазки, приглашая поиграть в твою последнюю игру. Или будет просто недвижимо смотреть на тебя, нервно показывая свой раздвоенный язык, и ты, радостно раскинув руки, кинешься в её объятия. Шерсть или чешуя, но кончится это одним и тем же, даже если вы поменяетесь местами.

Играют ли они или охотятся, но всегда одинаково эффективно и безжалостно. Но, помни, эта игра допускает вариации. Маленькое, мягкое белое и пушистое существо с добродушными красными глазками – не всегда кролик. И не всегда оно питается исключительно овощами. Оно тоже любит играть, но по своим правилам. А еще, этот грациозный и гибкий звёрёк очень любит кушать мясо.