изготовясь бодаться, оно нависало над прекратившим непроизвольные движения телом Алек¬са. Стороннему наблюдателю не дано было узреть той беспощадной битвы, что разгорелась меж двумя носи¬телями тел, скрестившими пылающие мечи взглядов. Протуберанец красно-бурого огня встретился с зеле¬но-синим пламенным клинком. Сторонним наблюда¬телям, как мы уже сказали выше, видна была лишь мас¬сивная спина Бергалова, да еще босая ступня, служа¬щая логическим завершением смуглой, покрытой редким черным волосом правой ноги Алекса.
И все же страшное напряжение, сковавшее проти¬воборствующие стороны, вдруг стало настолько ощу¬тимым, что сами собой смолкли, завязли в нем все зву¬ки, а слова, готовые сорваться с языка, обратились в липкую патоку безмолвия и законопатили рты говорив¬ших. Легкое посапывание свернувшейся калачиком на
194 195Алекс Рон Гонсалес
боковой полке Жени, неожиданно успокоившейся и уснувшей, только подчеркивало, обрамляло звуковым пунктиром глубину воцарившейся тишины.
Тяжелыми каменными валунами пали в омут мол¬чания слова Белеса, произнесенные инфернально низ¬ким басом:
— Пойми, Дракон, ты лишний в нашем мире. Вер¬нись в исторгшие тебя небес кромешные глубины. Зак¬линаю Одним, Двумя и Одним, Тремя, Двенадцатью и Пятью!
Слова эти, не успев затихнуть, отозвались неясным движением и вспышками света. Рогатая фигура Веле¬са пошатнулась, словно не в силах сдержать возросше¬го напора, а утратившее часть поддержки тело Берга-лова сделало несколько неловких шагов, отступая из отсека купе в проход вагона.
В этот миг стоявшему за ним милиционеру почу¬дилось, будто обнаженное тело Алекса парит в про¬странстве в позе лотоса, источая сияние. То ли охнув, то ли крякнув, лейтенант пал на колени и хотел было перекреститься, но забыл, бедолага, какой рукой совер¬шается знамение. А в следующий миг и передумал, раз¬глядев, что Алекс всего лишь сидит, скрестив ноги, на столике купе спиной к окну, подсвеченный сзади слу¬чайным лучом фонаря обходчика.
Казалось, Алекс слегка улыбался. Длинные темные волосы, обрамлявшие узкое восточное лицо, в луче фо¬наря обрели ненадолго золотистый ореол, а трехднев-
Бессмертие: тайное знание Древней Руси
пая щетина в сочетании с сияющими голубыми глаза¬ми придавала облику изрядную иконописность.
Попятившийся Бергалов едва не сел с размаху на мирно спящую Женю, но устоял на полусогнутых но¬гах, щеря в гримасе тридцать два золотых зуба. Затем, распрямившись и издав нечленораздельный рык, вски¬нул