Дин Кунц

Душа Тьмы

пообедать, услышав в ответ, что в этом

нет необходимости. Я настаивал, но, по ее мнению, в ресторанах было слишком

шумно, чтобы говорить о делах. Пока мы строили планы, я поведал о моем

поваре. Так что обедать мы условились у меня.

Мы поговорили еще немного, и в заключение я сказал:

- Прекрасно. Так я жду вас завтра к обеду в семь вечера.

Я вышел во дворик и допил свой скотч - в горле у меня пересохло, тело

сотрясала дрожь.

Глупо. С чего бы мне бояться свидания с женщиной? Я часто встречался с

известными и образованными дамами, женами чиновников или теми, которые сами

занимали значительную должность. Да, сказал я себе, встречался, но те были

другие - не так молоды и красивы. Вот где таились истоки моего страха.

В два часа ночи, так и не сумев заснуть, я выполз из постели и побрел по

череде темных комнат. Мой дом - прекрасное местечко, с театром, комнатами

для игр, тиром и прочей роскошью. Но я не находил утешения, обозревая свои

владения. Потом вошел в рабочий кабинет, закрыл дверь и, не включая света,

огляделся. Машина стояла в углу - тихая, уродливая. Вот то, в чем я нуждаюсь

в первую очередь, хотя и не сразу, через несколько минут, но все-таки

удалось осознать мне.

Подголовник, утыканный электродами и поводами, выглядел зловеще.

Но мои нервы требовали успокоения.

Кресло походило на язык неведомого зверя, пожирателя людей и похитителя

душ. Это пока пустующее место могло высосать меня единым глотком. Я

испытывал перед ним страх, но мне требовалось успокоение. Руки мои дрожали,

угол рта подергивался в тике. Я напомнил себе, что раньше не знали

преимуществ портер-райнеровского психоаналитика и что множество людей даже в

наши дни, при современном уровне техники, не могут себе такого позволить. Я

подавил в себе ужас перед пустотой, способной поглотить меня. Этого

оказалось достаточно.

Я сел в кресло.

Голова коснулась подголовника.

Мир стремительно закружился, а потом снизошла темнота, а пальцы шарили

там, где их не должно быть, а моя душа была расколота подобно ореху, и

содержимое ее вытащено наружу для изучения.

Материя принимает тысячи обличий, но ее нельзя ухватить и удержать, чтобы

заставить предсказать будущее...

Жизнь вспыхивает и замирает, как замерзшее пламя. Очень слабое сознание

присутствовало даже в утробе с мягкими пластиковыми стенками, в котором

хитроумные приборы поддерживали подходящий режим.

Он взглянул на источники света над головой и почувствовал человека по

имени Эдисон. Он ощущал нити, волокна, - а нить, связывавшая его в утробе, в

это время рвалась, словно пуповина младенца, рассекаемая ножом...

Там были металлические руки, укачивавшие его...

...и.., и.., там.., и...

СКАЖИ ЭТО БЕЗ ЗАИКАНИЯ!

Голос шел отовсюду, он рокотал, полный глубинной силы и страсти, - и в то

же время успокаивал.

И там были искусственные груди, чтобы кормить его...

...и.., и...

НУ, ДАВАЙ!

Компьютерный психозонд подражал раскатам грома и звуку цимбал.

И там были обвитые проводами руки, укачивавшие и баюкавшие его, и он

выглянул из своих пеленок и.., и...

ДАВАЙ!

...и увидел безносую маску с пустыми хрустальными глазами, в которых

отражалось его покрасневшее лицо. Неподвижные черные губы вполголоса

напевали: 'Спи-и, моя радость (ти-и-тр-р), усни-и...' Все эти 'ти-и-тр-р',

время от времени встревавшие в колыбельную, сопровождали, как он обнаружил,

смену в голове его 'матери' пленок с записями. Он искал запись собственного

голоса. Ее не было.

НУ, ДАВАЙ ЖЕ, ДАВАЙ!

Он огляделся, и вместе с проникновением в суть вещей пришло понимание,

и...

ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ ЗАИКАТЬСЯ, ТО ПРОИГРАЕШЬ.

- Я ничего не помню после этого. ПОМНИШЬ.

- Нет!

ДАДАДА.

Машина коснулась какой-то частицы моего мозга своими синими пальцами. В

голове взорвалось облако неона.

Я МОГУ СДЕЛАТЬ ВОСПОМИНАНИЕ ЕЩЕ БОЛЕЕ ЯСНЫМ.

- Нет! Я скажу.

ГОВОРИ.

Он огляделся, и вместе с проникновением в суть вещей пришло понимание, и

его первые слова были.., были...

ДОГОВАРИВАЙ ДО КОНЦА!

- Его первые слова были: 'О Боже мой, Боже мой, я не человек!'

ПРЕКРАСНО. А ТЕПЕРЬ РАССЛАБЬСЯ И СЛУШАЙ.

Мой электронный Давид отсеял шелуху из нашего разговора и истолковал мои

сны. Однако никакой арфы слышно не было.

ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО 'ОН' - НА САМОМ ДЕЛЕ ТЫ. ТЫ - СИМЕОН КЕЛЛИ. 'ОН' В ТВОИХ