Рудольф Штайнер

Философия свободы (Часть 2)

принять, чтобы

внести свою лепту во благо мира. Человеку надлежит лишь разузнать решения

Бога и вести себя сообразно с ними. Если он знает, каковы намерения Бога

относительно мира и человеческого рода, то и поступки его окажутся верными.

И он будет чувствовать себя счастливым оттого, что может присовокупить к

прочему добру еще и свое. Итак, с оптимистической точки зрения жизнь

достойна жизни. Она должна побуждать нас к участию в ней и содействию ей.

Иначе представляет себе дело Шопенгауэр: Он мыслит себе мировую основу

не как всемудрое и всеблагое Существо, а как слепой порыв, или волю. Вечное

стремление, непрестанная жажда удовлетворения, которое никогда не может быть

достигнуто, - вот основная черта всякого воления. Ибо стоит лишь достигнуть

какой-либо желанной цели, как тотчас же возникает новая потребность и т.д.

Удовлетворение может всегда иметь лишь ничтожно малую длительность. Все

остальное содержание нашей жизни есть неудовлетворенное тяготение, т. е.

недовольство, страдание. Если слепой порыв наконец притупляется, то мы

лишаемся всяческого содержания; бесконечная скука наполняет наше

существование. Поэтому относительно лучшим является подавление в себе

желаний и потребностей, убийство воления. Шопенгауэровский пессимизм ведет к

бездеятельности, его нравственная цель - универсальная лень.

Существенно иначе пытается обосновать пессимизм и использовать его для

этики Гартман. Следуя излюбленному стремлению нашего времени, Гартман

пытается обосновать свое мировоззрение на опыте. Из наблюдения жизни хочет

он получить ответ на вопрос, что перевешивает в мире - удовольствие или

страдание. Он устраивает перед разумом смотр всему, что является людям как

добро и как счастье, чтобы показать, что все мнимое удовлетворение при более

точном рассмотрении оказывается иллюзией. Иллюзия - когда мы верим, что в

здоровье, юности, свободе, обеспеченном существовании, любви (половом

наслаждении), сострадании, дружбе и семейной жизни, чувстве чести, почете,

славе, господстве, религиозном назидании, занятиях наукой и искусством,

уповании на потустороннюю жизнь, участии в культурном прогрессе, - что во

всем этом мы имеем источники счастья и удовлетворения. При трезвом

рассмотрении каждое наслаждение приносит в мир гораздо больше зла и

несчастья, чем удовольствия. Неприятность похмелья всегда больше, чем

приятность опьянения. Страдание значительно перевешивает в мире. Ни один

человек, даже относительно счастливейший, если спросить его об этом, не

согласился бы второй раз прожить эту убогую жизнь. Поскольку, однако,

Гартман не отрицает присутствия в мире идеального элемента (мудрости) и даже

признает за ним одинаковое право наряду со слепым порывом (волею), то он

может предположить за своим Первосуществом сотворение мира только с той

целью, что страдание мира должно быть приведено им к мудрой мировой цели. Но

страдание существ, заселяющих мир, есть не что иное, как страдание самого

Бога, ибо жизнь мира в целом тождественна с жизнью Бога. Всемудрое же

Существо может видеть свою цель только в избавлении от страдания, а так как

всякое бытие есть страдание, то - и в избавлении от бытия. Препровождение

бытия в гораздо лучшее небытие - вот цель сотворения мира. Мировой процесс

есть постоянная борьба против страдания Бога, которая завершится наконец

уничтожением всякого бытия. Итак, участие в уничтожении бытия - вот в чем

состоит нравственная жизнь человека. Бог сотворил мир, чтобы избавиться

через него от своего бесконечного страдания. Мир 'надо в некотором смысле

рассматривать как зудящую сыпь на абсолютном', посредством которой

бессознательная целительная сила последнего освобождает себя от внутренней

болезни, 'или же как болезненный вытяжной пластырь, который накладывает на

себя всеедпное Существо, чтобы извлечь сначала наружу внутреннюю болезнь, а

затем и совсем устранить ее'. Люди суть члены мира. В них страдает Бог. Он

их сотворил, чтобы раздробить свое бесконечное страдание. Боль, которой

страдает каждый отдельный из нас, это только капля в бесконечном море

божественной боли (Гартман, 'Феноменология нравственного сознания' ).

Человек должен проникнуться сознанием того, что погоня за

индивидуальным удовлетворением (эгоизм) есть безумие, и должен