И.Д.К. — Хоббиты… Это вовсе не в иудейской традиции. Даже совсем наоборот. Хоббиты — и Код? Хотя… Вы понимаете, что может означать для нас всех то обстоятельство, что этот мир, возможно, — мир гоблинов и хоббитов, вовсе не существовавших в объективной реальности?
— В каком мире мы находимся — реальном или вымышленном? — сказала Дина.
— Давайте разберемся, — поднял руки И.Д.К. — Первый вариант: карта лишь на беглый взгляд напоминает Эриадор, страну хоббитов. Второй: страна хоббитов существует и существовала всегда, она, как многие прочие миры, находится в тех измерениях, из которых человек Кода может черпать информацию. И Толкиену это удалось. Вариант третий: страна хоббитов возникла только после того, как ее придумал Толкиен.
— Материализация фантазий? — с сомнением сказала Людмила. — Я согласна с тобой — скорее всего, Андрюша просто уловил некоторое сходство. Он же не помнит карту в таких подробностях, чтобы…
— Вот и помню, — с обидой сказал Андрей. — По той контрольной я получил «отлично». А «Хоббита» и все три части «Колец» читал сто раз. Могу с закрытыми глазами…
— Верим, — быстро согласился И.Д.К. — Кстати, есть еще и четвертый вариант: карта отражает какую то часть сознания Андрея, а к нашей реальности не имеет отношения.
— Что в ней тогда толку? — разочаровнно сказала Людмила.
— К тому же, — тихо сказала Дина, — ее и нет больше.
Она оказалась права. Ни в сером небе, ни в прозрачной воде не было ни карты, ни духа ее — ничего.
Помолчали.
Упоминание о стране хоббитов будто изменило что то в энергетике мира, ставшего вдруг зябким и чужим. И не знаешь не только куда идти, но непонятно становится — зачем. И хочется оказаться в теплом и безопасном месте, лучше всего — в комнате с камином, и чтобы на полках стояли книги, а на столе — бутылка красного легкого вина. Видение промелькнуло мгновенно, будто перевернули страницу, И.Д.К. не успел различить подробностей, понял только, что Дина, и Люда, и Андрюша тоже увидели каждый свое — личное представление об уюте, покое и тепле.
— В том мире, — сказал И.Д.К., — было много вымышленных стран. Не только сказочных. Сказочных как раз меньше всего. Я говорю о фантастических мирах. О Дюне, например. Не читали? Был такой роман Френка Херберта. Или миры Ле Гуин. Тоже ведь очень детальные в разработках.
— Ты хочешь сказать, что миры эти существуют реально, — подхватила Людмила, — и авторы просто увидели их внутренним чутьем? И мир, в котором мы сейчас, один из них?
— Это нужно хорошенько продумать, — продолжал И.Д.К. — Вероятнее всего, и Толкиен, и Херберт, и Ле Гуин были людьми Кода. И знание о мирах, в которые предстоит уйти, также было записано в генах… и могло быть, в принципе прочитано…
— Сбой в программе? — вставила Дина. — Илюша, мне кажется, вы с Людой увлеклись. Не могла программа быть такой… разболтанной. Код был скрыт. Все странности, происходившие раньше, вроде этой, с хоббитами, можно, конечно, приписать спонтанному чтению Кода, но тогда это — свидетельство его ненадежности…
— Да, есть противоречия, — согласился И.Д.К. — Сам вижу. Фантастические миры, о которых я говорю, стали популярными в Штатах где то в шестидесятых годах, и до конца девяностых интерес держался на высоком уровне. Писали об альтернативных мирах не только Ле Гуин или Херберт, но множество других авторов. Вообще, видишь ли, опасно что бы то ни было объяснять единственным фактором, пусть даже и очень мощным. Честно говоря, меня все это не волнует. По крайней мере, сейчас.
— Тебя волнует, — сказала Людмила, — где мы проведем ночь, где мы вообще будем жить, в какую школу станет ходить Андрюша?
— Вот именно. И еще — люблю, например, лежать на диване и смотреть телевизор. Новости или кинофильм. Где здесь диван? И где телевизор? Как я узнаю о том, что происходит за сто километров отсюда? Вчера и утром обо всем этом не думалось, слишком много впечатлений. Новый мир… Как начинаю думать, что это — навсегда…
— Хочется назад, в Иерусалим?
И.Д.К. помолчал.
— Нет, ты знаешь, не хочется. Если ты о ностальгии, то ее нет. Может, пока нет. Код должен был такие вещи предусматривать. Хотя… Кто может сказать, что предусмотрел и чего не предусмотрел Код…
— Ребята, — сказала Людмила. — По моему, вы вообразили, что нам тут жить вчетвером. Илья — главный муж, а мы… Диночка, я не против быть просто другом дома. Но вы забыли — за нами идет народ. Не пойдет, а уже идет. Вас не было на Земле полгода. В тот день, когда ушел Мессия… Уходили миллионы. И не только евреи. Где сейчас все эти люди? И что станет с ними — здесь? Это же поломанные