и недель этот человек оставался около сво-
ей возлюбленной, все время стараясь отвлечь от земли и от 'этого', привле-
кавшего ее так же, как и многих, мучительной тягой.
Я узнал здесь, что души, прожившие долгое время на земле, отрываются
гораздо легче, но этой женщине было около 30 лет, и ей трудно было освобо-
диться даже с помощью своего возлюбленного. Но в один прекрасный день, или
ночь, по-вашему, он ввел ее в тот дом, который приготовил для нее на небе-
сах, и они стали жить там. Иногда он покидает ее на короткое время, а
иногда она; ибо радость совместного пребывания усиливается здесь так, как
и на земле, благодаря временной разлуке. В течение первых дней она испыты-
вала время от времени голод, и он старался утолить его, предлагая ей раз-
личные вещества здешнего мира. Постепенно она отвыкла от земли и от земных
привычек и только изредка, во сне, возвращалась к своим родителям.
Не оставляйте никогда без внимания снов, касающихся умерших людей.
Такие сны имеют всегда какой-нибудь смысл Они передают не всегда верно,
ибо дверь между обоими мирами чрезвычайно узка, и мысли часто искажаются,
переходя из одного мира в другой. Но не забывайте, что мы, все же можем
общаться с вами этим путем. Я являлся к вам во сне, стоя за решеткой окру-
женного стеной сада, в котором вы были заключены. Я улыбался и делал знак,
чтобы вы подошли ко мне; но я вовсе не хотел, чтобы вы остались здесь со
мной. Я хотел, чтобы вы пришли сюда в духе; хотя для меня легче, чем для
вас, переходить в наш мир.
Доброй ночи.
П и с ь м о 20.
ЧЕЛОВЕК, НАШЕДШИЙ БОГА
Мне кажется, нет лучшего способа приобщить вас к здешней жизни, такой
необычной для вас, как рассказать вам мои впечатления с мужчинами и женщи-
нами, которых я встречаю здесь.
Я как то говорил вам, что встречаю здесь больше святых, чем филосо-
фов, и мне хочется рассказать вам о человеке, который производит на меня
впечатление неподдельного святого. Да, здесь есть маленькие святые и боль-
шие святые, так же, как есть маленькие и большие грешники.
Однажды я шел по вершине горы. Я говорю 'шел', хотя передвижение де-
лается здесь без всяких усилий, но это почти то же самое.
На вершине горы я увидал человека, стоявшего в одиночестве. Он смот-
рел вдаль, но я не мог видеть то, на что он смотрел. Он был сосредоточен и
был в общении с самим собою или с кем-то, кого я не мог видеть.
Я ждал некоторое время. Под конец, глубоко вздохнув, ибо мы дышим
здесь, он повернулся ко мне и сказал с доброй улыбкой:
- Не могу ли я вам служить, брат?
Я был смущен, чувствуя, что, может быть, помешал какому-то невидимому
для меня общению.
- Если это не слишком смело с моей стороны, - сказал я, - я бы попро-
сил вас сказать мне, о чем вы думали, стоя здесь и глядя в пространство?
Я чувствовал, что этого не следовало делать; но мое серьезное желание
научиться всему, доступному для меня, заслуживало прощения, и меня проща-
ли.
У этого человека было прекрасное лицо без бороды и юношеский огонь в
глазах. Одежда его говорила, что он очень мало думает о своей внешности.
Он посмотрел на меня молча и затем сказал:
- Я стремился приблизиться к Богу.
- А что есть Бог? - спросил я. - И где Бог?
Он улыбнулся. Я никогда не видал такой улыбки.
- Бог всюду, - ответил он. - Бог е с т ь.
- Что же он такое? - настаивал я, и снова он повторил, но уже с дру-
гим ударением:
- Бог е с т ь.
- Что же вы хотите этим сказать? - спросил я.
- Бог есть, Бог есть, - повторил он.
Не знаю, каким путем передалось мне значение его слов, может быть пу-
тем симпатии, но в моем сознании внезапно вспыхнуло, что когда он говорил
'Бог есть', он хотел выразить полнейшее осуществление Бога, какое только
возможно для духа; а когда он говорил 'Бог есть', он хотел этим выразить,
что ничего и не существует, кроме Бога.