Александр и Тамара Белые

Александр и Тамара Белые - Тайная доктрина дней Ап

своих высот за считанные десятилетия. Думаем, вы согласитесь, что за многие триллионы лет кое-чему научиться можно.

Чем же таким необыкновенным отличается импровизация от обычной музыки? Тем же, чем динамика отличается от статики. Практически все музыканты начинают учиться музыке по одной и той же схеме. Их заставляют выучить расположение нот на нотном стане и на инструменте. Затем начинаются нудные и утомительные уроки игры на инструменте. Ученик путем бесконечных повторений заучивает гаммы, арпеджио и аккорды, проигрывая их во всех двадцати четырех тональностях (как в скрипичном, так и в басовом ключах) разными длительностями. Постепенно он сживается и с музыкой, и с инструментом. Музыка уже не кажется нудным и утомительным занятием, потому что он начинает привносить в нее элементы творчества. Разница только в том, что одни останавливаются на привнесении собственного колорита в произведения, написанные не ими, а другие всю жизнь играют собственную музыку. Поэтому первые заняты самовыражением, вторые – самореализацией.

Хотя, как вы понимаете, абсолютно вся музыка основана на чередовании семи нот, составляющих невообразимое количество сочетаний отдельных элементов и блоков. Разница только в различной вариабельности и последовательности чередований, которые всякий раз воспринимаются, как абсолютная новизна. Добросовестный исполнитель заучивает эти последовательности, чем доводит до совершенства возможности человека в режиме (в рамках) статики. Иногда такие исполнители становятся композиторами, но очень и очень немногие композиторы становятся хорошими импровизаторами. Импровизатор, пройдя стандартную для всех школу музыканта, перешагнув определенный порог, прекращает заучивать произведения (даже свои), а записывает только те, которые ему запали в Душу или же по просьбе издателей и коллег-музыкантов. Но даже и в этом случае при каждом новом исполнении он будет играть одну и ту же пьесу по-новому. И по-другому играть он уже не может, потому что переключил свое Сознание в режим динамики (включил неокортекс).

Если вы думаете, что импровизатор получил доступ к обладанию сверхвозможностями своего головного мозга, то глубоко ошибаетесь. Скорее всего, это можно назвать долгожданным выключением режима нечеловеческого напряжения головного мозга. Человек каким-то одному Богу известным способом наткнулся на единственно правильный режим его работы в качестве приемо-передающей станции, но не мыслительного аппарата. Вместо того чтобы устраивать соревнование с главным процессором Вселенной и Бога – Информационным Полем, пытаясь с Ним тягаться и конкурировать, человек подключился к Нему, целиком отдавшись самому увлекательному в Мироздании процессу – совместному с Полем творчеству. В результате произведение, которое композитору пришлось бы вымучивать по одной нотке месяцы и годы, импровизатор на едином дыхании выдает за считанные минуты, не всегда удосужившись записать его. Для него произведение и сама музыка перестали быть самоцелью, значимым стал сам процесс общения с Энергоинформационным Полем!

Да, фактически, человек получил из Поля совершенно готовое произведение, но его в Поле он сформировал сам, своими мыслями и творческими порывами Души. Музыка творится мыслью человека, состоянием его Души, значит, когда в следующее мгновение его психическое состояние будет иным, другой будет и музыка. Это произведение именно в это время и в данном месте смог бы так гениально сыграть только этот человек. Поэтому говорить о потере индивидуальности вряд ли кто из вас будет. Речь, скорее, идет об открытии истинной, неповторимой индивидуальности, которое может дать только Поле и взаимодействие с Ним, что обеспечивает творческую реализацию самого человека. Бах никогда не смог бы играть, как Паганини, а Паганини вряд ли захотел бы быть похожим на Баха. Не смогли так гениально играть миллионы музыкантов и сотни тысяч композиторов, выросших на этой гениальной музыке и потративших на обучение “правильной” игре не один десяток лет. Однако большая их часть так и осталась более чем посредственными музыкантами. К слову сказать, и Бах, и Паганини не имели не только консерваторского образования. Они его не имели вообще! Все это позволило менее удачливым последователям приписать мэтрам врожденную гениальность и на этом успокоиться.