Стивен Кинг

Стрелок Темная Башня – 1

крыльца и стал отступать в пустыню. Десять шагов. Двадцать. Распахнулась задняя дверь цирюльни. Толпа излилась наружу. Он мельком углядел Сильвию Питтстон. И открыл огонь. Они падали навзничь, ничком. Через перила — в пыль. Они не отбрасывали теней в мертвенном свете багряного дня. Он понял вдруг, что кричит. Он все время кричал. Ощущение было такое, что вместо глаз у него —

— надтреснутые шарикоподшипники. Яйца, как говорится, прилипли к пузу. Ноги одеревенели. Уши как будто налились свинцом.

Он опять расстрелял все патроны, и толпа устремилась к нему. Стрелка не стало. Остались лишь Глаз да Рука. Сознание не то чтобы отключилось, но отъехало в безучастную даль. Он замер на месте. Не переставая кричать, перезарядил револьверы, предоставив эту работу своим натренированным пальцам. Если бы только он мог вскинуть руку, рассказать им, что этому трюку он учился почти двадцать пять лет, рассказать им о револьверах и о крови, их благословившей… Только этого не передашь словами. Его руки сами расскажут свои историю.

Когда он закончил перезаряжать, толпа подступила к нему совсем близко, на расстояние броска. Палка ударила ему в лоб, содрав кожу. Проступила кровь. Через пару секунд они схватят его. В первых рядах он заметил Кеннерли, его младшую дочку лет, примерно, одиннадцати, Суби, двух мужиков— завсегдатаев бара, пьянчужку по имени Эми Фельдон. Он уложил их всех. И тех, которые были за ними. Они упали, как огородные пугала. Во все стороны брызнули кровь и мозги.

Остальные в испуге замешкались: на мгновение безликая толпа распалась на отдельные озадаченные лица. Какой то мужчина бегал кругами, истошно вопя. Женщина с нарывами на руках запрокинула голову к небесам и разразилась безудержным гоготом. Старик, которого первым увидел стрелок, войдя в Талл — он сидел тогда на ступенях заколоченной лавки, — с испугу наложил в штаны.

Он успел перезарядить один револьвер.

А потом он увидел Сильвию Питтстон. Она неслась на него, размахивая деревянными крестами. По распятию — в каждой руке.

— ДЬЯВОЛ! ДЬЯВОЛ! ДЬЯВОЛ! ДЕТОУБИЙЦА! ЧУДОВИЩЕ! УНИЧТОЖЬТЕ ЕГО, БРАТЬЯ И СЕСТРЫ! УБЕЙТЕ НЕЧИСТОГО! ДЕТОУБИЙЦУ!

Шесть раз он нажал на курок. По одному выстрелу — в каждый крест. Дерево разлетелось в щепки. Еще четыре — ей в голову. Она как то вдруг съежилась, сжалась и задрожала, точно марево жара в пустыне.