первый свежий запах уже настоящей травы вперемешку с тимофеевкой под сенью первых карликовых елей. Там, в тени, стрелок запреметил коричневый промельк движения. Он выхватил револьвер, выстрелил раз и подбил кролика прежде, чем Джейк успел вскрикнуть от изумления. А уже через секунду стрелок убрал револьвер в кабуру.
— Здесь мы и остановимся, — сказал он.
Еще выше по склону трава уходила в сплетение зеленых ив —
— зрелище потрясающее. После иссохшей стерильности бесконечного голого сланца. Где то там, в зарослях, обязательно есть родник, может быть, даже и не один, и там, скорее всего, попрохладней, но все же лучше остаться здесь, на открытом месте. Силы парнишки, похоже, уже на исходе, а ведь не исключено, что в сумраке рощи гнездятся летучие мыши— вампиры. Их крики могли разбудить мальца, как бы он крепко ни спал, а если они и в сасос деле — вампиры, то вполне могло так получиться, что они оба уже не проснулись бы никогда… по крайней мере, не в этом мире.
— Схожу дров соберу, — сказал мальчик.
Стрелок улыбнулся.
— Нет, ты никуда не пойдешь. Сядь, Джейк. Посиди.
Чья это фраза? Какой то женщины.
Мальчик сел. Когда стрелок вернулся, Джейк уже спал в траве. Большой богомол совершал омовение прямо на пружинистом стебельке непослушного чуба парнишки. Стрелок разжег костер и отправился за водой.
Заросли ив оказались гуще, чем показалось ему поначалу, и в бледнеющем свете дня там было как то даже неуютно. Но он набрел на ручей, бдительно охраняемый квакшами и лягушками. Стрелок наполнил водою один бурдюк… и вдруг замер. Звуки, наполнявшие ночь, разбудили в нем какое то тревожное сладострастие — чувственность, которую не смогла возбудить в нем даже Элли, та женщина, с которой он спал в Талле. В конце концов, подлинное сладострастие и неуемная тяга потрахаться имели друг с другом мало общего. Стрелок отнес это странное ощущение на счет резкой — смущающей даже — смены климата после пустыни. Мягкость вечерней тьмы казалась почти непристойной.
Он вернулся к стоянке и, пока закипала вода в котелке над костром, освежевал кролика. Вместе с последнею банкой консервированных овощей из кролика вышло прямо таки изумительное жаркое. Стрелок разбудил Джейка, а потом долго смотрел, как парнишка ест: как то вяло, но жадно.
— Завтра мы никуда не пойдем. Здесь побудем, — сказал стрелок.
— Но человек, за которым вы гонитесь… этот свщенник…
— Он не священник. И не волнуйся. Никуда он от нас не денется.
— Откуда вы знаете?
Стрелок лишь качнул головой. От знал это твердо…