каменной
стеной. Утес нельзя было заметить с той тропинки, которая к нему вела. Дон
Хуан, однако, показывал его мне несколько раз ранее. Он заставил меня
заглянуть через край и сказал, что весь утес был местом силы, особенно его
основание, которое было в каньоне на несколько сантиметров ниже. Каждый раз,
когда я смотрел на него, я испытывал неприятный озноб. Каньон всегда был
темным и угрожающим. Прежде чем мы достигли этого места дон Хуан сказал, что
дальше мне следует идти одному и встретиться с Паблито на краю утеса. Он
рекомендовал, чтобы я расслабился и исполнял бег силы для того, чтобы смыть
свою нервную усталость.
Дон Хуан шагнул в сторону влево от тропы, и темнота просто поглотила
его. Я хотел остановиться посмотреть, куда он делся, но мое тело не
повиновалось. Я начал бежать, хотя был усталым настолько, что едва мог
держаться на ногах. Когда я достиг утеса, я никого там не увидел и продолжал
бежать на месте, тяжело дыша. Через некоторое время я расслабился. Я стоял
неподвижно, прислонившись спиной к камню, и тогда заметил фигуру человека в
нескольких футах от меня. Казалось, он прятал голову в руках. Я испытал
момент интенсивного испуга и развернулся как пружина, но затем я объяснил
самому себе, что этот человек, должно быть, Паблито, и без всяких колебаний
я подошел к нему. Я громко позвал Паблито по имени. Я считал, что он, должно
быть, не уверен, кто я такой, и так испугался, что прикрыл голову, чтобы не
видеть. Но прежде чем я коснулся его, какой-то необъяснимый страх овладел
мной. Мое тело застыло на месте с протянутой правой рукой, уже готовой
коснуться его. Человек поднял голову. Это был не Паблито! Его глаза были два
огромных зеркала как глаза тигра. Мое тело отскочило назад. Мои мускулы
напряглись, а затем сняли напряжение без малейшего влияния со стороны моего
желания. И я выполнил прыжок назад такой быстрый и такой большой, что при
нормальных обстоятельствах я бы погрузился в грандиозную спекуляцию по
поводу этого. Как бы то ни было, однако мой страх был настолько вне всяких
пропорций, что у меня не было ни малейшей склонности к размышлениям, и я
убежал бы отсюда, если бы кто-то крепко не схватил меня за руку. Ощущение,
что кто-то держит меня за руку, бросило меня в полную панику. Я закричал.
Однако мой крик, вместо того, чтобы быть визгом, как я думал он будет, был
длинным дух захватывающим воплем.
Я повернулся лицом к своему нападающему. Это был Паблито, который
трясся еще больше меня. Моя нервозность была на самом верху. Я не мог
разговаривать, мои зубы стучали, и мурашки бежали у меня по спине, заставляя
меня дергаться непроизвольно. Я вынужден был дышать через рот. Паблито
сказал, между щелканьем зубов, что нагваль поджидал его и что он едва спасся
из его когтей, когда наткнулся на меня и что я чуть не убил его своим
воплем. Я хотел засмеяться и издал самые адские звуки, которые только можно
вообразить. Когда я восстановил свое спокойствие, я рассказал Паблито, что,
очевидно, та же самая вещь произошла со мной. Конечным результатом явилось в
моем случае то, что усталость моя исчезла. Вместо этого я ощущал неудержимую
волну силы и хорошего самочувствия. Паблито, казалось, испытывал те же самые
ощущения. Мы начали глупо и нервно хихикать.
Я услышал звук мягких и осторожных шагов в отдалении. Я различил этот
звук раньше Паблито. Он, казалось, прореагировал на то, что я застыл. У меня
была уверенность, что кто-то приближается к тому месту, где мы находились.
Мы повернулись в направлении звука. Секунду спустя показались силуэты дона
Хуана и дона Хенаро. Они шли медленно и остановились в полутора--двух метрах
от нас. Дон Хуан лицом ко мне, а дон Хенаро лицом к Паблито. Я хотел
рассказать дону Хуану, что что-то испугало меня до безумия, но Паблито
схватил меня за руку. Я знал, что он имеет в виду. Что-то странное было в
доне Хуане и доне Хенаро. Когда я посмотрел на них, мои глаза начали
выходить из фокуса.
Дон Хенаро дал резкую команду. Я не понял, что он сказал, но я знал,
что он говорит, чтобы мы не раскрывали глаза.
- Темнота опустилось на мир, - сказал дон Хуан, глядя на небо. Дон
Хенаро начертил ущербный месяц на твердой земле. На мгновение мне казалось,
что он использовал какой-то светящийся мел, но затем я сообразил, что он
ничего не держит в руках. Я воспринимал воображаемый