молитвы. Не знаю, что было тому причиной — вчерашнее ли совместное действо, восторг ли женщины, собиравшей хворост, — но никогда прежде ни на кого я не глядела с таким неистовым душевным напряжением.
Я видела человека, больше не принадлежащего этому миру — он жил в союзе с Богом и с просвещенными духами горних высот. Сверкающий снег вокруг только усиливал это впечатление.
— На этой горе есть и другие такие, — промолвил священник. — Они пребывают в постоянном религиозном восторге, приобщаясь к опыту Бога и Приснодевы. Они внимают ангелам и святым, выслушивают пророчества и мудрые откровения, а потом передают всё это немногочисленным единомышленникам.
Если бы на этом все и заканчивалось... Но, он не останется здесь. Он обойдёт весь свет, неся учение Великой Матери. Сейчас Церковь этого не хочет. И уже приготовлены камни, которыми мир забросает тех смельчаков, кто первыми заговорят об этом.
— И цветы, которыми увенчают тех, кто придёт следом.
— Да. Но ему они не достанутся.
И с этими словами священник двинулся в его сторону.
— Куда вы?
— Надо вывести его из транса. Сказать, что ты мне понравилась. Что я благословляю ваш союз. Я хочу сделать это здесь, на этом священном для него месте.
Меня стало подташнивать — так бывает от неосознанного, но непреодолимого страха.
— Мне надо подумать, отец мой. Я не знаю, так ли всё это...
— Никто не знает, — отвечал он. — Многие родители совершают ошибки, потому что считают, будто знают, что лучше для их детей. Я тебе не отец и знаю, что поступаю неправильно. Однако, должен исполнить то, что мне предначертано судьбой.
С каждой минутой меня охватывала все большая тревога.
— Не надо мешать ему, — сказала я. — Пусть он завершит свою молитву.
— Он должен быть не здесь. Он должен быть с тобой.
— Может быть, он сейчас беседует с Девой.
— Может быть. И всё равно мы должны подойти к нему. Увидев меня с тобой, он поймёт, что я рассказал тебе всё. Он знает, о чём я думаю.
— Сегодня — праздник Непорочного Зачатия. Это особый день для него. Вчера вечером, у пещеры, я видела, как он счастлив.
— Праздник Непорочного Зачатия — праздник для всех, — отвечал он. — Но теперь, уже я не желаю вести с тобой теологические дискуссии. Идём.
— Почему вы так спешите, отец мой? Почему непременно в эту самую минуту?
— Потому что знаю — в эту минуту он решает своё будущее. И может выбрать неправильный путь.
Я повернулась и по той же тропке, что привела нас к этому месту, зашагала вниз. Священник шёл за мной.
— Что ты задумала? Разве ты не понимаешь — ты единственная, кто может спасти его?! Разве не видишь — он любит тебя и бросит ради тебя всё?!
Я прибавляла и прибавляла шагу, и ему всё труднее было поспевать за мной. Тем не менее, он держался рядом.
— В этот самый миг он делает выбор. Он может принять решение оставить тебя! Борись за то, что любишь!
Но я не останавливалась. Я спешила как могла, оставляя позади эту гору, священника, необходимость выбора. Знаю — человек, вприпрыжку бегущий следом, читает мои мысли и знает, что все попытки вернуть меня — бесполезны. И всё-таки, он не отставал, настаивал, приводил новые доводы — боролся до конца.
И вот, мы оказались у того камня, где полчаса назад остановились передохнуть, В изнеможении я опустилась на землю. Я ни о чём не думала.
Мне хотелось только сбежать отсюда, остаться одной, спокойно и не торопясь обо всём подумать. Спустя несколько минут подошёл, с трудом переводя дух, и священник.
— Видишь эти горы вокруг? — спросил он. — Им не надо молиться, ибо они сами — Божья молитва, потому что обрели в мире своё место и пребывают на нём.
Они стояли здесь ещё до того, как человек впервые взглянул на небо, услышал гром и спросил, кто сотворил всё это. Мы рождаемся, страдаем, умираем, а они стоят неколебимо.
Приходит минута, когда мы обязаны задуматься — а нужны ли такие усилия? Почему бы не уподобиться этим горам — мудрым, древним, нашедшим себе подходящее место? Стоит ли рисковать всем ради того, чтобы преобразить полдесятка людей, которые мгновенно забывают всё, что усвоили, и тотчас ввязываются в новую авантюру?