попадают в этот процесс, они воспринимают такое
бытие, посредством которого они отчуждают себя от физической природы. По
ходу этого отчуждения они вступают в тот мир, где навстречу им выступает
духовное, которое преобразует их в духовное бытие.
Постижение эфирно-живой сущности человека, описанное здесь, есть нечто
совершенно иное, чем ненаучное утверждение о какой-то 'силе жизни', которое
еще в середине девятнадцатого века служило весьма расхожим объяснением живых
тел. В нашем случае речь идет о действительном созерцании - о духовном
восприятии - того сущностного начала, которое наличествует в человеке и во
всяком живом существе так же, как и физическое тело. Этого созерцания не
достигнуть обычным мышлением - путем неопределенного нанизывания мыслей одна
на другую; его также не измыслить с помощью силы воображения как некий 'иной
мир'; только путем совершенно определенного и точного метода можно развить
способности человеческого познания, и это развитие принесет тогда опытное
знание о более обширном мире.
Упражнения, ведущие к более высокой способности восприятия, могут быть
продолжены и дальше. Если вначале мы применяли повышенную душевную силу для
сосредоточения на мыслях, которые ставились в центр сознания, то теперь эту
укрепленную силу можно применить к тому, чтобы гасить, подавлять внутри
сознания достигнутые нами имагинации (образы духовно-эфирной
действительности). Тогда достигают состояния полностью пустого сознания. Это
состояние просто бодрствования без того, чтобы это бодрствование имело
поначалу какое-либо содержание. (Более точное описание этого познавательного
шага можно найти в вышеупомянутых книгах). Однако, далее такое бодрствование
не остается бессодержательным. Ибо это опустошенное от всех физических, но
также и от всех эфирно-образных восприятии сознание наполняется затем
содержанием, которое струится в него из реального духовного мира, точно так
же, как впечатления физического мира притекают к физическим органам чувств.
Посредством имагинативного познания знакомятся со второй сущностной
частью человеческого существа; посредством наполнения опустошенного сознания
духовным содержанием узнают о третьей его части. Антропософия именует
познание, осуществляемое таким способом, познанием через инспирацию.
(Употребляемые нами слова не должны вводить в заблуждение; они заимствованы
из принадлежащего к древним временам инстинктивного способа взирать в
духовные миры; то же, что мы подразумеваем здесь этими словами, говорится в
научно точном смысле). Мир, в который получают доступ посредством
инспирации, антропософия называет астральным миром. - Говоря об 'эфирном
мире', как здесь о нем сказано, имеют ввиду действия из мирового окружения
на землю. Когда говорят об 'астральном мире', то в соответствии с
восприятиями инспирированного сознания, переходят от наблюдения действий
мирового окружения к определенным духовным сущностям, которые проявляют себя
(sich offenbaren) в этих действиях - так же, как в силах, исходящих от
земли, проявляются земные вещества. Как при чувственном взгляде на ночное
небо говорят о звездах и созвездиях, так в этом случае говорят о действующих
из мировых далей конкретных духовных сущностях. Отсюда выражение 'астральный
мир'. В этом астральном мире находится третья часть человеческого существа:
его астральное тело.
Земная вещественность втекает также и в астральное тело человека. Тем
самым она еще дальше отчуждается от своего физического существа. - Подобно
тому, как человек сходен своим эфирным телом с миром растений, так своим
астральным телом он схож с животным миром.
Собственно же человеческая сущность, которая поднимает человека над
животным миром, познаваема только с помощью еще более высокого рода
познания, нежели инспирация. Антропософия называет этот род познания
интуицией. В инспирации открывает себя мир духовных сущностей; в интуиции
отношение познающего человека к этому миру становится более тесным.