Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

шла кругом.

Спустившись с утеса, я стал пробираться между деревьями. Полуденное

солнце отбрасывало длинные тени на лесную подстилку. Пройдя половину

пути, я

оказался среди могучих деревьев, стоявших очень близко друг к другу:

здесь я

ощутил необыкновенное чувство легкости и точности движений. Я

остановился и

стал пристально вглядываться в деревья и кусты, обратив все свое

внимание на

их красоту. Вокруг каждого растения были заметны проблески белого

свечения и

что-то вроде розоватого ореола.

Я двинулся дальше и вышел к ручью: исходившее от него бледно-голубое

сияние наполнило меня еше большим покоем и даже какой-то дремотой. Так

продолжал свой путь через долину и вверх по другому склону, пока не

выбрался

к дороге. Поднявшись на покрытое гравием полотно, я как ни в чем ни

бывало

зашагал по обочине на север.

Неожиданно я заметил впереди человека в платье священника, который

вот-вот должен был скрыться за поворотом. При виде этого человека меня

охватил трепет. Не испытывая никакого страха, я рысцой побежал вперед,

чтобы

заговорить с ним. Казалось, я точно знаю, что сказать и как себя вести.

меня было ощущение, что все складывается как нельзя лучше. Однако, к

моему

удивлению, священник исчез. Справа в долину спускалась дорога, но на

никого не было. Я пробежал немного вперед по главной дороге, но там

тоже

никого не увидел. Я собрался повернуть назад и вернуться обратно, но

поселок

лежал впереди, поэтому я продолжал идти в том же направлении. Но все же

мысленно несколько раз возвращался к оставленной мной дороге в долину.

Пройдя еще сотню метров, за поворотом я услышал рев двигателей. За

деревьями показалась колонна военных машин, которые быстро

приближались. На

какое-то мгновение я заколебался, полагая, что можно было бы и не

отступать,

но потом вспомнилась вся эта жуткая стрельба на склоне.

Времени осталось только на то, чтобы метнуться с дороги вправо и

залечь. Мимо пронеслось десять джипов. Место, где я укрылся, было

совершенно

открытое, и оставалось лишь надеяться, что никто не посмотрит в мою

сторону.

Машины промчались метрах в шести: меня обдало выхлопными газами, и

можно

было разглядеть даже выражение лиц военных.

К счастью, никто не обратил на меня внимания. Когда машины были уже

далеко, я ползком пробрался за большое дерево. Руки тряслись, а от

ощущения

покоя и сопричастности не осталось и следа. Внутри все опять сжалось от

знакомого чувства страха. Наконец я крадучись снова вскарабкался на

полотно

дороги. Но опять донесся рев моторов, и я кубарем скатился по склону, а

мимо

на полном , ходу промчались еше два джипа. Подступила тошнота.

На этот раз, возвращаясь туда, откуда пришел, я держался подальше от

дороги и передвигался с большой опаской. Показалась дорога, ведущая

вниз.

Сперва напряженно прислушавшись, я решил пройти лесом рядом с ней и,

срезав

угол, спуститься назад в долину. Тело снова налилось тяжестью. Ну чем я

занимаюсь, спрашивал я себя. Зачем меня понесло на дорогу? Должно быть,

я не

в себе, еще в шоке от той стрельбы, еше нахожусь в какой-то эйфории.

Надо

взять себя в руки, решил я. Необходимо соблюдать осторожность. При

малейшей

оплошности тебя могут здесь убить!

Я замер. Впереди, метрах в тридцати, сидел священник. Он расположился

под огромным деревом, окруженном валунами. Пока я стоял, уставившись на

него, он открыл глаза, и его взгляд упал прямо на меня. Я отпрянул, но

лишь улыбнулся и сделал мне знак подойти.

Я с опаской приблизился. Он сидел не шевелясь -- высокий худощавый

мужчина лет пятидесяти. Коротко подстриженные волосы подходили по цвету

его карим глазам.

-- Похоже, вы нуждаетесь в помощи, -- заговорил он на прекрасном

английском языке.

-- Кто вы? -- спросил я.

-- Я -- падре Санчес. А вы кто?

Я объяснил, кто я и откуда, и, пошатываясь, опустился на одно колено, а

потом тяжело осел на землю.

-- Вы были в Кула, когда все это случилось? -- спросил он.

-- Что вам об этом известно? -- осторожно осведомился я, не зная, можно

ли доверять священнику.