Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 1)

молча смотрел на

них.

-- Вы должны принять решение, -- спокойно проговорил Санчес.

Я не мог поверить: неужели им настолько безразлично, что я скажу? Ехать

с ними означало верный арест перуанскими военными. И в то же время, как

я

мог оставаться здесь один?

-- Послушайте, -- произнес я. -- Я не знаю, как мне быть. Вы должны

помочь мне. Могу ли я укрыться где-нибудь в другом месте?

Священники переглянулись.

-- Думаю, что нет. -- проговорил падре Карл. Я смотрел на них, и внутри

у меня, как снежный ком, разрасталось чувство тревоги. Падре Карл

улыбнулся мне:

-- Не падайте духом. Помните, кто вы. Санчес подошел к одной из сумок и

вытащил оттуда какую-то папку.

-- Это список Шестого откровения, -- сказал он. -- Может,

познакомившись с ним, вы решите, как вам поступить.

Я взял список, а Санчес обратился к падре Карлу:

-- Когда вы сможете отправиться?

-- Мне нужно кое с кем встретиться, -- ответил падре. -- Наверное,

через час.

Санчес повернулся ко мне:

-- Почитайте и подумайте, а потом поговорим.

Оба священника снова принялись готовиться к отъезду, а я вышел из дома

и, усевшись на большой камень, открыл Манускрипт. Он в точности

повторял то,

о чем говорили падре Санчес и падре Карл. Разбираясь в своем прошлом,

мы

уясняем свои собственные способы подчинения себе других, которыми

овладеваем

в детстве. И как только мы сможем преодолеть в себе эту привычку,

говорилось

в откровении, мы откроем в себе свою высшую суть, наше 'я' в развитии.

Я одолел Шестое откровение буквально за полчаса, и мне сразу стала ясна

суть прочитанного. Прежде чем обрести ощущение, что жизнь движется

вперед

благодаря непостижимым стечениям обстоятельств, человек должен

осознать, кто

он есть на самом деле. Об этом состоянии духа в наши дни

свидетельствовало

уже немало людей.

В это время появился падре Карл. Заметив меня, он подошел.

-- Закончили? -- спросил он. по обыкновению тепло и дружелюбно.

-- Да.

-- Не будете возражать, если я посижу тут с вами?

-- Прошу вас.

Священник устроился рядом и, помолчав немного, спросил:

-- Вы поняли, что идете путем открытий?

-- Думаю, что да. Ну и что?

-- Теперь вам нужно твердо поверить в это.

-- Каким образом, если мне так страшно?

-- Вы должны понять, что поставлено на карту. Истина, к которой вы

стремитесь, так же важна, как и сама эволюция Вселенной, ибо делает

возможным ее продолжение.

Неужели не понимаете? Падре Санчес рассказывал мне о вашем видении

эволюции на горной вершине. Вы проследили все развитие материи от

простого

колебания водорода до появления человека. Вам хотелось узнать, как люди

продолжают этот процесс. Теперь вы нашли ответ: человек рождается,

чтобы

занять свое место в истории, чтобы что-то обрести и отстаивать. Он

создает

союз с другим человеком, тоже обретшим свое предназначение.

От этого союза появляются на свет дети, которые устремлены к сочетанию

в себе на более высоком уровне истин отца и матери, и направляют их к

этому

стечения обстоятельств. Как вы, без сомнения, уже поняли из Пятого

откровения, всякий раз, когда мы наполняемся энергией, происходит

стечение

обстоятельств, которое ведет нас дальше. Мы сами устанавливаем этот

уровень

энергии для себя, получая таким образом возможность существования на

более

высоком уровне колебания. Наши дети воспринимают уровень колебания от

нас и

выводят его на еще большую высоту. Так мы, люди, продолжаем эволюцию.

Сегодня разница заключается в том, что мы готовы сознательно

осуществлять этот процесс и ускорять его. Как бы вы ни были напуганы,

теперь

у вас нет выбора. Когда вы узнали, в чем смысл жизни, это знание уже

невозможно стереть. Если вы попытаетесь посвятить свою жизнь

чему-нибудь

другому, вас никогда не покинет ощущение, что вам чего-то не хватает.

-- Но как мне быть теперь?

-- Не знаю. Это можете знать только вы. Но я предложил бы вам сначала

вобрать в себя немного энергии.

Из-за угла дома показался падре Санчес, который подошел, старательно

отводя глаза в сторону и стараясь не шуметь, словно ему не хотелось

прерывать нас. Я попытался сосредоточиться