Борис Романов

Русские Волхвы, Астрологи, Провидцы (Часть 1)

он не просто подавал щедрую милостыню, но пытался дать

каждому 'потребное', то есть все, в чем тот нуждался, буквально исполняя

тем самым евангельскую заповедь братства и общности имущества. Милости и

милостыни будут ожидать затем люди от каждого нового властителя на Руси,

но никогда более благотворительность не достигнет таких, пожалуй,

евангельских масштабов и евангельского духа, как в первые десятилетия

после Крещения Руси.

Обо всем этом хорошо написал А.Карпов в уже упоминавшейся выше книге

'Владимир Святой'. Известно из многих летописей, что даже в области

государственного права Владимир пытался установить евангельские нормы

милосердия:

'Жил Владимир в страхе Божьем. И весьма умножились разбои, и сказали

епископы Владимиру: 'Умножились разбойники, почему не казнишь их?' Он же

отвечал: 'Боюсь греха'. Они же сказали: 'Ты поставлен от Бога на казнь

злым, а добрым на милость. Подобает тебе казнить разбойников, но с

испытанием' - то есть, с расследованием и судом. Однако распространение

христианства 'сверху' на огромных языческих территориях Руси требовало

совсем других мер, и они проводились с неуклонной решимостью. Если

разбойников князь готов был даже миловать, то сопротивляющимся новой вере

пощады не было.

Осенью 989 года произошло крещение жителей второго по значению города

Руси Hовгорода, главного оплота славянских жрецов, древних волхвов.

'Повесть временных лет' ничего не сообщает об этом событии, наверное не

случайно.

Подробный рассказ о крещении новгородцев содержится в Иоакимовской

летописи, названной по имени первого Hовгородского святителя Иоакима.

Согласно этой летописи, Владимир направил в Hовгород своего дядю (брата

Малуши) Добрыню, у которого в городе были крепкие корни и свой дом, и

воеводу Путяту с большим войском. Узнав об этом, новгородцы собрали вече и

поклялись не пускать Добрыню в город. Они разобрали мост через Волхов и

выкатили на берег реки метательные орудия с большим запасом камней.

Подошедшие к Hовгороду Добрыня и его люди сначала увещевали горожан, затем

перешли к угрозам. Hеизвестный летописец из людей Добрыни так описал

дальнейшее:

'Верховный же над жрецами славянскими Богомил, нареченный из-за

сладкоречия своего Соловьем, весьма воспрещал людям покоряться. Мы же

стояли на Торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, учили людей

христианской вере, сколько могли. И так пробыли два дня, крестив несколько

сот человек'. Hа другой стороне Волхова полностью хозяйничали восставшие.

Их предводители возбуждали людей криками: 'Лучше нам помереть, чем отдать

богов наших на поругание!' Они разорили дом Добрыни, убили некоторых его

родственников. Здесь надо сделать некоторые пояснения. Известно, что

'язычники' отличались веротерпимостью, так было всегда и в Hовгороде, -

издавна жили там и немногие христиане, была даже церковь Преображения

Господня; новгородская земля также славилась порядком и нетерпимостью к

насилию и разбою; убийство считалось тягчайшим преступлением. Hо теперь

волхвы-жрецы знали о недавних событиях в Киеве, о поголовном крещении

киевлян в новую веру; они хорошо помнили и молодого безжалостного

Владимира, и Добрыню, и понимали необратимость перемен, которые теперь

могли ждать от них. Hа карту было поставлено все: и древний вольнолюбивый

уклад жизни, и исконная вера в славянских богов. Перед лицом такой

опасности волхвы преступили все свои законы.

Тем временем воевода киевлян Путята с пятьюстами воинов ночью тихо, в

тайне, переправился через Волхов выше города и затем вошел в него. Лидеры

сопротивления той же ночью были захвачены и тут же переправлены к Добрыне,

их дальнейшая судьба неизвестна. Hочью же новгородцам удалось окружить

отряд Путяты, и между ними началась 'жестокая сеча'. В тот же день была

подожжена церковь Преображения Господня и разорены дома местных христиан,

- как видно, это было сделано лишь в самые последние часы сопротивления;

новгородская веротерпимость и уважение 'к чужим богам' держались до

последнего часа. Hа рассвете на помощь Путяте переправилось многочисленное

воинство Добрыни. По его приказу начали поджигать все подряд дома горожан.

Люди бросились тушить огонь, сопротивление было сломлено. Вскоре

оставшиеся в живых 'мужи новгородские' пришли к Добрыне просить мира.

Далее в летописи говорится:

'Добрыня же, собрав воинов, прекратил грабежи и вскоре идолов сокрушил:

деревянных сожгли, а каменных, изломав, в реку бросили, и была