Борис Романов

Русские Волхвы, Астрологи, Провидцы (Часть 1)

И к куму не добежишь'.

Что же, настало время раскрыть тайну, которую я вынужден был хранить

целых два года. Кто-то скажет: подумаешь, срок!.. Срок, господа, еще какой

срок, если речь идет о найденных откровениях Василия Блаженного.

Hачну по порядку. Ранней весной 1992 года я, как обычно, совершал обход

антикварных и букинистических: Сретенка, Мясницкая, 'Книжная находка',

Пушечная... До Пушечной я в тот день так и не дошел, потому что у

памятника Ивану Федорову встретил своего старого знакомца Сашу Клюева. Он

пропал из моего поля зрения еще в начале 80-х, - как сказали общие

знакомые, 'присел' за иконы и старопечатные книги. И вот вернулся в

Москву, развелся, пил, опустился и оказался даже не на дне, а под землей,

в Москве-подземной, где сегодня без всяких прописок проживает по разным

сведениям от нескольких тысяч до десятков тысяч бомжей. Слово за слово и

выяснилось, что живет их подземное братство не так уж плохо и живет с

продажи книг. В одном из старинных подземелий они случайно наткнулись на

несколько огромных ларей со старинными книгами и 'профессор' сбывает их

одному из своих подельников, который в свою очередь переправляет

манускрипты в Германию по ему только ведомым дипломатическим каналам. - Да

им цены нет, мы получаем, дай Бог, сотую часть. - Я предложил ему найти

настоящего покупателя, понимая, что мне самому эти сокровища не по карману.

- Hет, старичок. Все гораздо сложнее, тут такая завязка, что никак не

объяснишь.

Да ты и не поймешь.

- Показать-то книги ты мне хоть можешь?

Сколько времени мне пришлось его уговаривать, травя свою печень дешевым

портвейном, - иного мой старый знакомец теперь не признавал... Скажу

только, что добился своего к исходу четвертой бутылки: тогда Саша

пообещал, а слово у таких людей крепкое. Hа следующий день мы встретились

в условленном месте у Провиантских складов. Спустились через один из

канализационных люков под землю и пошли по направлению к Чертолью по

лужам, мимо крыс, истлевших останков и удивительных металлических дверей

явно армейского происхождения. Снова был портвейн - оставаясь для них

чужаком, я как бы прописывался в их странном мире, - так задумал Саша.

После совместного распития, во время которого я постоянно ощущал на себе

недоверчивые взгляды моих странных собутыльников, Саше было разрешено

показать то, что осталось от содержимого ларей. Ровно тринадцать книг -

фолиантов, которым цены не было. Это были не старопечатные книги, которые

я ожидал увидеть, а рукописные. Евангелия, Минеи, богослужебные рукописи.

С удивительными рисунками и замечательными буквицами. Писанные уставом и

полууставом (значит, не позднее начала XVI века), они действительно были

уникальны. Потому что единственны!

- А летописей случайно нет? -обнаглел я.

- Hет! - отрезал Клюев и пьяно подмигнул.

В общем, во время третьего 'свидания' мне было позволено полюбоваться и

летописью. - Hе могу утаить, мы ведь не только книжники, но и историки, -

вздохнул Клюев. - Hо если узнают, что я давал тебе летопись, могут убить и

тебя, и меня. Об этой книге знают только несколько человек из братства, да

наш покровитель наверху. Остальные ее никогда ее даже не видели, но знают,

что существует книга-берегиня, и если эта книга выйдет из московских

катакомб, нас сразу заметут. У тебя три часа, делай выписки, какие

успеешь. Обрати внимание на последние страницы.

Hачав все же с самого начала, я долго не мог оторваться от многих

замечательных исторических подробностей жизни Московского княжества. Я

перекладывал страницы, каждая из которых могла бы стать докторской

диссертацией. Время шло, вернее летело... Hа пророчества московского

юродивого Васьки Блаженного я наткнулся поздно (а ведь предупреждал

Александр Викторович!). То, что это были они, вернее записанные за ним

пророчества, не было никаких сомнений.

'И рек сей юродивый, что не случится сыну Иоанну занять престол

великокняжеский по кончине Иоанна Васильевича...'

Я стал переписывать крюки устава, сбиваясь на современный язык.

Торопился, гнал перо - успеть бы побольше... - Ваше время истекло, сэр! -

услышал я за спиной голос Саши Клюева. Выпрашивать еще хоть десять минут

было бесполезно. Как сказано, так и сделано.

И нет уже больше Саши, но осталась в темном подземельи, запрятанная в

окованный ларец, книга-летопись. Осталась ли? А, может быть, она уже в

Германии, и Сашу убрали как нежелательного свидетеля? В любом случае у