Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

также пешие вступили в бой, не хотев ждать Воеводы своего, который

упал с коня в дебри.

Князь Новогородский, видя кровопролитие, сказал Владимиру Псковскому:

'не выдадим добрых людей!' - и мгновенно опередил всех; имея в руке топор,

три раза с дружиною проехал сквозь полки неприятельские, сек головы,

оставлял за собою кучи трупов. Летописцы живо представляют ужас сей битвы,

говоря, что сын шел на отца, брат на брата, слуга на господина: ибо многие

Новогородцы сражались за Ярослава; многие единокровные стояли друг против

друга под знаменами Георгия и Константина. Победа не была сомнительною.

Новогородцы, Смоляне дружным усилием расстроили, смяли врагов и,

торжествуя, показывали в руках своих хоругви Ярославовы. Еще Георгий стоял

против Константина; но скоро обратился в бегство за Ярославом. 'Друзья! -

сказал Князь Новогородский своим храбрым воинам: - не время думать о

корысти; надобно довершить победу', - и Новогородцы, ему послушные, не

хотели прикоснуться к добыче, с жаром гнали Суздальцев, топили их в реках,

осуждая Смолян, которые обдирали мертвых и грабили обозы неприятеля.

Урон был велик только со стороны побежденных: их легло на месте 9233

человека. В остервенении своем не двая никому пощады, воины Мстиславовы

взяли не более 60 пленников; а Смоляне нашли в Георгиевом стане и

договорную грамоту сего Князя, по коей он хотел делить всю Россию с

братьями. Ярослав, главный виновник кровопролития, ушел в Переяславль и,

пылая гневом, задушил там многих Новогородских купцов в темнице; а

Георгий, утомив трех коней под собою, на четвертом прискакал в Владимир,

где оставались большею частию одни старцы и дети, жены и люди духовного

сана. Видя вдали скачущего всадника, они думали, что Князь их одержал

победу и шлет к ним гонца; но сей мнимый радостный вестник был сам

Георгий: в бегстве своем он сбросил с себя одежду Княжескую и явился в

рубашке пред вратами столицы; ездил вокруг стены и кричал, что надобно

укреплять город. Жители ужаснулись. Ночью пришли в Владимир многие

раненые; а на другой день Георгий, созвав граждан, молил их доказать ему

свое усердие мужественною защитою столицы. 'Государь! Усердием не

спасемся; - ответствовали граждане: - братья наши легли на месте битвы;

другие пришли, но без оружия: с кем отразить врага?' Князь упросил их не

сдаваться хотя несколько дней, чтобы он мог вступить в переговоры.

Великодушный Мстислав не велел гнаться за Георгием и Ярославом, долго

стоял на месте битвы и шел медленно ко Владимиру. Чрез два дня окружив

город, сей Князь в первую ночь увидел там сильный пожар: воины хотели идти

на приступ, чтобы воспользоваться сим случаем; но человеколюбивый Мстислав

удержал их. Георгий уже не думал обороняться и, на третий день приехав в

стан к Новогородскому Князю с двумя юными сыновьями, сказал ему и

Владимиру Смоленскому: 'Вы победители:

располагайте моею жизнию и достоянием. Брат мой Константин в вашей

воле'.

Мстислав и Владимир, взяв от него дары, были посредниками между им и

Константином. Принужденный выехать из столицы, Георгий омочил слезами гроб

родителя, в душевной горести жаловался на Ярослава, виновника столь

несчастной войны; сел в ладию с женою и поехал в Городец Волжский, или

Радилов. В числе немногих друзей отправился с ним Епископ Симон,

знаменитый не только описанием жизни святых Иноков Киевских, но и

собственными добродетелями; обязанный Георгию саном Святителя, он не

изменил благотворителю своему в злополучии. Сей Князь в 1215 году учредил

особенную Епархию для Владимирской и Суздальской области, не хотев, чтобы

они зависели от Ростова.

Глава V

КОНСТАНТИН, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВЛАДИМИРСКИЙ И СУЗДАЛЬСКИЙ. Г. 1216-1219

Добросердечие Константина. Дела Ливонские. Важное предприятие Мстислава.

Пылкость юного Даниила. Тиранство Венгров в Галиче. Убийства в Рязани.

Смерть Константина.

Мстислав возвел Константина на престол Великого Княжения Владимирского

и шел смирить своего зятя, который, оставив гордость, прибегнул к

великодушию старшего брата. 'Будь моим отцем, - говорил он Константину: -

я в твоих руках и прошу у тебя хлеба: неужели выдашь меня Князьям

Новогородскому и Смоленскому?' Мстислав в угодность Константину согласился

на мир и принял дары от Ярослава; но не хотел, чтобы дочь его жила с

Князем столь жестокосердым: взял ее к себе и возвратился с честию в

Новгород, освободив всех жителей оного, бывших в Переяславле.