Константин захотел утешить
изганного Георгия, призвал его к себе, объявил наследником Великого
Княжения и дал ему Суздаль. С искреннею дружбою обняв брата, Георгий
клялся забыть прошедшее.
Константин чувствовал слабость здоровья своего и желал в случае смерти
оставить юным сыновьям второго отца в их старшем дяде.
Мстислав, Герой сего времени, совершив одно дело и ревнуя ознаменовать
свое мужество новым, еще важнейшим подвигом, удалился в южную Россию.
Пользуясь его отсутствием, Литовцы разорили несколько селений в области
Шелонской; а Рыцари Немецкие, заняв Оденпе, старались укрепить сие место.
Владимир Псковский находился тогда в Новегороде и, приняв начальство над
войском, осадил прежних друзей своих, Немцев, в оденпском замке. В то
время как жители города коварно предлагали мир Россиянам, отошедшим далеко
от стана, Немцы напали на обозы Новогородцев: однако ж, потеряв многих
людей и в том числе двух Воевод, должны были спасаться бегством в замок.
Сам Великий Магистр Ордена, Вольквин, едва ушел с Дитрихом, братом
Епископа рижского, Альберта, и зятем Владимира Псковского.
Теснимые осаждающими, терпя голод, не смея вторично вступить в бой, они
требовали мира. Дитрих, в залог верности, остался в руках у Новогородцев,
которые дали Рыцарям свободный пропуск, взяв в добычу 700 коней Немецких.
- Мстислав, возвратясь из Киева, объехал Новогородскую область, наказал
некоторых ослушных или нерадивых чиновников, созвал граждан столицы на
Дворе Ярослава и сказал им: 'Кланяюся Святой Софии, гробу отца моего и
вам, добрые Новогородцы.
Иноплеменники господствуют в знаменитом Княжении Галицком: я намерен
изгнать их.
Но вас не забуду и желаю, чтобы кости мои лежали у Святой Софии, там
же, где покоится мой родитель'. Тщетно граждане, искренно огорченные,
молили Князя великодушного, любимого не оставлять их. Он дружески
простился с народом и спешил в Киев к своим братьям, пылая нетерпением
собрать войско в южной России и вести оное к берегам Днестра.
Честь и Вера предписывали Мстиславу сей подвиг. Мы оставили юного
Даниила на престоле Галицком с одним именем Князя: Бояре всем управляли и,
находя вдовствующую супругу Романову опасною для их своевольства,
принудили ее выехать в Бельз. Даниил проливал слезы, не хотел разлучиться
с нею и в гневе ударил мечом одного из Вельмож, взявшего за узду коня его;
однако ж Княгиня умолила сына остаться. Оскорбленный сею дерзостию Бояр,
Андрей, Король Венгерский, пришел сам с войском, смирил мятежников и
виновнейшего из них, Владислава, оковал цепями. Но скоро бедствия Романова
семейства возобновились. Тайно призванный Галичанами, Мстислав Немой
заставил Даниила бежать в Венгрию; а Лешко Белый отнял у Василька Бельз
для своего тестя, Александра Владимирского (Василько, провождаемый многими
Боярами, удалился в Каменец). Уже Андрей вторично шел защитить Даниила;
уже Мстислав Немой, слабый, хотя и властолюбивый, бежал от страха, когда
ужасный бунт открылся в самой Венгрии. Свирепые Бароны, враги Королевы
Гертруды, умертвили ее, готовив такую же участь и Королю. В сих
обстоятельствах он мог думать единственно о собственной безопасности: чем
Боярин Галицкий, Владислав (тогда освобожденный), умел воспользоваться,
представляя ему, как вероятно, что отрок Даниил, сын отца, ненавистного
народу, не в состоянии мирно управлять Княжением, или, возмужав, не
захочет быть данником Венгрии; что Андрей поступит весьма благоразумно,
ежели даст Наместника Галиции, не природного Князя и не иноплеменника, но
достойнейшего из тамошних Бояр, обязав его в верности клятвою и еще
важнейшими узами столь великого благодеяния.
Желание Владислава исполнилось: предпочтенный другим Боярам, он с
дружиною Венгерскою приехал господствовать в свое отечество, назвался
Князем и думал равняться саном с потомками Св. Владимира; а Даниил и мать
его, обманутые надеждою на покровительство Андреево, обратились к Лешку
Белому. Видя с завистию, что богатая Галиция сделалась почти областию
Венгрии, сей Государь усердно взял Даниилову сторону, одержал верх в битве
с Владиславом и хотя не мог завоевать Галича, однако ж услужил сыновьям
Романовым, принудив своего тестя, Александра, уступить им Тихомль и
Перемиль. Там могли они несколько времени жить спокойно вместе с
родительницею, печально смотря на башни Владимирские, наследственную
столицу Романову. Туда съехались все верные Бояре, сподвижники их храброго
отца, готовые усердно служить и сыновьям, которые в нежном цвете юности
обещали